15.11.24 08:11

Доживем до понедельника. «Бокий уже побил рекорд Фелпса»

Тренер белорусского рекордсмена — в проекте «Old School».

В мире много великих атлетов, но лишь считаные из них достигают величин абсолютных, которым предрекают вечную жизнь. Разве кто-то думал, что рекорд великого Уэйна Гретцки (напомним, имеющего белорусские корни) по количеству заброшенных шайб в НХЛ когда-нибудь будет побит? А сейчас все спорят, сделает это Александр Овечкин в следующем сезоне или все-таки успеет в нынешнем.

То же самое с рекордсменом среди олимпийцев — американский пловец Майкл Фелпс выиграл на Играх аж 23 золотые медали. Но и ему в затылок уже дышат. На сей раз белорус коренной, родившийся 30 лет назад во второй столице страны — славном городе Бобруйске.

У Игоря Бокия уже 21 золотая медаль Паралимпийских игр, и если он поедет в Лос-Анджелес через 4 года, то рекорд Фелпса может пасть.

Но пора перейти к нашему герою, который приходится Игорю тренером. Геннадий Алексеевич Вишняков — человек не менее уникальный, чем его ученик. Рекорд тренера можно только повторить.

Судите сами: все медали, выигранные белорусами на Паралимпиаде в Париже (шесть золотых и одна серебряная), принадлежат его ученикам — Бокию, Егору Щелканову и Дмитрию Солею.

И поэтому сборная Беларуси, а по сути Вишняков-team, оказалась бы на 25-м месте в медальном зачете, если бы была туда включена.

Среди летних Паралимпиад парижская стала бы для белорусов третьей по успешности в истории

Впрочем, Генсек (так называют Вишнякова в команде) уже давно пережил парижские страсти и живет мыслями об Играх 2028 года. И невероятно рад недавнему открытию Национального бассейна. Наш разговор тренер начал сам.

— В плавательном комплексе БГУФКа нам всегда выделяли две дорожки, теперь же их будет пять — после того как национальная сборная перебазируется в новый бассейн. И это радостная новость, потому что мы существенно расширили наш тренерский штат.

Теперь есть возможность привлечь в команду не только инвалидов по зрению, но и тех, кто у нас раньше не плавал — спортсменов с нарушением опорно-двигательного аппарата и церебральным параличом.

Кроме того, нам дают собственную тренерскую. Раньше было только общее помещение, через которое за день проходило более ста человек. А сейчас сделаем там методический класс, где можно будет работать и с тренерами, и со спортсменами.

У последних тоже появится своя комната, где они смогут отдыхать между тренировками. Раньше между утренней и вечерней им приходилось ездить домой, и только на дорогу уходило несколько часов, что для тренировочного процесса совсем не здорово.

Так что теперь нам созданы практически идеальные условия. Правда, надо дождаться, пока на Кальварийскую вместе со здоровым плаванием переедут водное поло, прыжки в воду, синхронное плавание и современное пятиборье. Скорее всего, это случится после Нового года.

— Надо признать, что, тренируясь и на двух водных дорожках, ваши подопечные показали феноменальный результат.

— Моя методика состоит в том, чтобы выводить учеников на пик формы именно к главному старту четырехлетия. Начиная с 2008 года, мы стабильно привозим домой золотые медали.

В Париже-2024 пять золотых медалей завоевал Бокий. Еще одну на стометровке на спине выиграл Егор Щелканов, которого мы готовили в тандеме со Станиславом Поздеевым.

А Дима Солей, установив личный рекорд, что в его 35 уже неординарное достижение, поднялся на серебряную ступеньку по итогам заплыва на 100 метров баттерфляем. Мог и победить, но слишком этого хотел, поэтому немного сломал технику, что нас и подвело.

С Дмитрием Солеем и Игорем Бокием

— Жаль, что теперь вы не работаете со здоровым плаванием. Настя Шкурдай одно время осталась без уехавшей в Штаты Ольги Ясенович.

— Настя — талантливейшая девочка, бог ее поцеловал в темечко. Но мне никто не предлагал, а я не тот человек, который будет напрашиваться. Если бы Настя сама ко мне подошла, то согласился бы без колебаний. С ней было бы интересно посотрудничать. Слишком уж большой талант.

Топ-10 пловцов Беларуси XXI века

— Игорь Бокий пробовал выступить на чемпионате мира 2013 среди здоровых пловцов, но без особого успеха.

— У нас не было той подготовки, чтобы бороться хотя бы за попадание в финалы. Игорь всегда получал значительно меньшую нагрузку, чем здоровые спортсмены. По банальной причине — ее увеличение было бы чревато серьезными проблемами, вплоть до полной потери зрения.

Мы не тренировались 11 раз в неделю, а 8-9 для здорового «мира» — это мало. Конечно, можно было разово форсировать форму — и результаты Игоря ощутимо пошли бы вверх. Но игнорировать предупреждение врачей я не имею права. Это мой ученик, и я за него отвечаю. Кроме того, это выбило бы нас из режима планомерной подготовки к Рио-2016.

Моя задача — как можно дольше сохранить Игоря для паралимпийского плавания. Он и так уникален, потому что больше одного-двух олимпийских циклов в плавании никто не живет, а у Игоря за спиной уже четыре Паралимпиады.

В 30 лет он установил мировой рекорд на дистанции 200 метров комплексом. С этим результатом он победил бы на здоровом чемпионате Беларуси и в прошлом, и в этом году.

Это говорит о том, что мы выбрали правильный путь, наша методика работает, и Лос-Анджелес-2028 у него тоже должен состояться. Мы уже приняли это решение.

— Цель заманчива — побить рекорд Майкла Фелпса.

— Если скажу, что Игорь об этом не думает, то покривлю против истины. Это дополнительный стимул для тренировок, но, если разобраться, Игорь уже давно превзошел американца в личных наградах. 21 против 13. Еще 10 золотых медалей Фелпс выиграл в эстафетах.

Но это надо людям объяснять. А когда Игорь, как мы надеемся, догонит и обгонит величайшего пловца современности, то это может быть поводом для гордости не только для нас, но и для всей Беларуси. Это, конечно, было бы уникальное достижение. Но для этого нам надо много работать, чем мы, собственно, каждый день и занимаемся. Бесконечные победы Игоря сильно заводят его соперников, и мы всегда имеем это в виду.

— Не обижают слова тех, кто говорит, что Игорь мало похож на паралимпийца? Мол, слишком уж у него здоровый вид.

— Признаюсь, уже устал отвечать на этот вопрос, свойственный только дилетантам. Все спортсмены проходят тщательную медицинскую комиссию, допускающую их к соревнованиям. Условно говоря, это шесть компьютерных тестов и итоговая комиссия, в составе которой три врача из разных стран.

Если хотя бы у одного из них возникнет малейшее сомнение, перед спортсменом зажжется красный свет. Неужели кто-то всерьез думает, что спортсмену из Беларуси, к которой сейчас по известным причинам приковано повышенное внимание, можно обмануть всю эту систему?

К Игорю никогда не было вопросов, у него действительно серьезное глазное заболевание, и не одно — целый букет. Одна только миопия высочайшей степени — в пределах минус 20-23. Любой желающий может сделать запрос в медицинскую комиссию Международного паралимпийского комитета и получить исчерпывающий ответ.

— Жаль, что о существовании Игоря широкая общественность узнает только раз в четыре года, во время Паралимпиад. Фамилии отнюдь не выдающихся футболистов или хоккеистов известны болельщикам куда лучше.

— Отвечу так: истинные болельщики понимают, что такое по-настоящему большой спорт, и об Игоре знают. А даже если не знают, то какой смысл об этом думать? У каждого из нас свой путь к мечте. Просто мечты у всех разные. Кто-то грезит о победе в чемпионате Беларуси, а Игорь думает о Фелпсе.

Но надо понять и журналистов — у них не так много информационных поводов, потому что наш соревновательный календарь довольно скуден. Начиная с 2020 года, из-за санкций мы пропустили два чемпионата мира и одну «Европу», участвовали только в последней. Там Игорь завоевал шесть золотых медалей, и это, безусловно, добавило нам уверенности перед Парижем.

— Паралимпийцы-пловцы чем-то отличаются от здоровых?

— Конечно, они все-таки люди с ограниченными возможностями. Возьмем того же Егора Щелканова, у которого нет половины ноги.

На дорожке его ноги практически не работают. У Егора очень маленькая стопа — 35-го размера, очень маленькие, неполноценные от рождения кисти рук.

Но он проплывает 100 метров на спине за минуту, устанавливая при этом паралимпийский рекорд. Это очень высокий результат для человека, плывущего исключительно при помощи рук. Надо понимать, что конкуренты со здоровыми ногами выигрывают у него только за счет отталкивания на старте и потом на повороте практически три корпуса — это где-то четыре секунды, которые ему надо наверстывать на дистанции.

Для этого Егору была поставлена техника, которая позволяет бороться с лучшими пловцами мира. Очень рад, что все получилось на Паралимпиаде. И в дальнейшем жду от него мирового рекорда на этой дистанции.

И еще. Паралимпийцы — очень мужественные люди, привыкшие преодолевать трудности. Они имеют сердце чемпиона. Может, поэтому и выигрывают гораздо чаще — потому что желания у них гораздо больше, чем у здоровых спортсменов. У них сильнее характер. Они более упорные в достижении цели. И более трудоспособны.

— Но тоже ведь живые люди. Вы им рассказываете веселые истории?

— Без этого нельзя, все-таки пловцы выполняют тяжелую монотонную работу, и если от нее не отвлекать, то психика может и не выдержать.

Вот недавно рассказывал историю — про себя. Как-то в юности мы с ребятами поехали на рыбалку, удочки забросили, донки поставили. А сами пошли на поле, чтобы поспать в стогах сена.

Рано утром сквозь сон слышу (у меня тогда еще был слух) тарахтение мотора — подъехала машина. Ну ладно, думаю, бог с ней. Но что-то меня насторожило.

Открываю глаза и сквозь сено вижу мужика, который уже занес здоровенные вилы как раз надо мной. Еще пара секунд — и эти вилы были бы во мне.

Я заорал, что было сил, мужик перепугался, вилы из рук, со стога свалился и бежать. Впрыгнул в машину и с сумасшедшей скоростью скрылся из вида.

— Судьба. Говорят, с детства она была к вам не очень-то и милостива.

— Отца у меня не было — можно так сказать. Мать погибла, когда мне было три года. Ну и все, я оказался никому не нужен. Потом всю жизнь пытался найти хоть каких-нибудь родственников, но так и не удалось. А тогда, понятно, я оказался в детском доме.

— Где жизнь не сахар…

— Некоторые воспитатели у нас были бывшими военными. А это люди, которые всю жизнь подчинялись приказам и ничего другого в жизни не знали. Жесткая дисциплина: если что-то сделал не так, сразу следовало наказание. В угол поставить на колени, оскорбить, ударить…

Понимаете, какая штука. Ребенок изначально доверяет взрослым. Но если он видит несправедливость, если его унижают просто по праву сильного, то начинает протестовать — как может. Так что, считайте, я с детства был хулиганом.

Когда пришло время поступать в первый класс, меня отправили в Гомель — в школу-интернат для круглых сирот. Теперь это училище олимпийского резерва.

Там уже было попроще. Старшие ребята нас не обижали, а наоборот, старались защищать. А потом началась мода на усыновление. И когда я был в третьем классе, меня усыновили. Я обрадовался, мы все мечтали жить в семье.

Понравился женщине, которая работала швеей на «Коминтерне». Всю неделю я учился в интернате, а на выходные приходил к ней домой. Квартирка у нее была крохотная — общая площадь вместе с кухней составляла 9 квадратных метров. Ни газа, ни водопровода, ни туалета. Еду готовили на керосинке. Для конца 50-х это была вполне себе типичная квартира.

Поначалу все шло неплохо, мама ко мне хорошо относилась. Один только недостаток у нее был — любила выпить. Потом стала приводить домой мужчин, оставлять у себя на ночь… На этом наша семья и закончилась, увы. Погубил ее алкоголь.

После восьмого класса поступил в ПТУ, потом пошел на завод «Гомсельмаш». Спортом начал заниматься еще в школе-интернате. Ходил на греблю, борьбу. Но больше всего понравилось плавание. Самый красивый вид спорта.

Выполнил мастера, а потом понял, что надо стать тренером. Почувствовал это внутри себя. Может быть, потому что тем тренерам, которые со мной работали, не хватало квалификации и я постоянно задавался вопросами, почему мы работаем так, а не иначе.

— За это время вы подготовили массу учеников. Лучший из них — Игорь Бокий?

— На сегодня — да. Но были еще такие люди, как, например, Паша Позняк, ставший шестикратным призером юниорских чемпионатов Европы. Очень талантливый парень: в 16 лет установил европейский рекорд среди юниоров на дистанции 200 метров на спине. Думаю, он мог сделать впечатляющую карьеру и во взрослом плавании.

Но… Проблемы в семье. Ну и характер: мог сорваться, когда видел несправедливость. А это не всем нравится. И когда у Паши образовался временный застой в результатах, ему помогли лишиться места в сборной.

С Пашей Санковичем — неоднократным призером чемпионатов мира и Европы, победителем этапов Кубка мира — я проработал 17 лет, до его отъезда в США. Свои лучшие результаты он всегда показывал на самых ответственных стартах.

Витя Вабищевич был бронзовым призером чемпионата Европы по юниорам, Стас Поздеев стал чемпионом Европы по юниорам и сейчас мой главный помощник в команде.

Ну и нельзя не назвать паралимпийских чемпионов, чемпионов и рекордсменов мира Рому Макарова и Владимира Изотова. Роме, который завершал карьеру в России, предлагали остаться старшим тренером паралимпийской сборной, но он решил вернуться в Минск. Хочу предложить ему работать в моей бригаде. Уверен, из него получится хороший тренер.

С Игорем Бокием и Романом Макаровым

Когда тренер в профессии уже много лет, самое главное — не стать догматом и рабом собственных методик, которые приносили успех. Они могли сработать вчера, но сегодня надо идти дальше.

Поэтому надо искать новые пути, анализируя старый опыт и используя те знания, которые приходят в процессе работы и общения со специалистами даже не из своего родного вида спорта.

Если не совершенствоваться самому, то и ученики вместе с тобой застрянут на месте.

— Но за большие победы приходится и платить изрядно. Знаю, что инфаркт вы перенесли на ногах — прямо в бассейне.

— Я только потом об этом узнал. Когда с сердцем стало совсем плохо, лег на операцию в больницу, где мне поставили три стента. И тогда же врачи меня огорошили: «Так у вас уже был инфаркт!»

— Проблемы со слухом также оттуда?

— Нет, это следствие гриппа, перенесенного на ногах. В 1978 году повез команду СДЮШОР по плаванию на всесоюзные соревнования в Ленинград, где бушевала эпидемия. Ну и я подхватил, весь турнир провел с очень высокой температурой, деваться было некуда. Уже в Минске почувствовал осложнения — произошло очень резкое снижение слуха.

Меня начали лечить антибиотиками, но они только усугубили проблему, и спустя два года слух упал еще сильнее. Поставили слуховой аппарат, поносил его несколько лет, а потом снова заболел гриппом и потерял слух уже окончательно — в 1982 году.

Это был самый сложный период в моей жизни, особенно в работе тренером. Чего скрывать, знаю, что говорили за моей спиной, мол, что это глухой делает в бассейне, как ему детей доверяют. Но в том-то и дело — сами дети хотели, чтобы я продолжал с ними работать.

И мы нашли выход. Ученики всегда имели с собой бумагу с ручкой и при необходимости отвечали на мои вопросы письменно. А со временем пришло умение читать по губам, и стало легче и проще общаться с учениками и тренерами.

В 1987 году класс, с которым я работал, стал победителем Всесоюзных соревнований «Старты надежд». В 1995-97 годах Паша Позняк выиграл свои медали на юниорских чемпионатах Европы.

Я прожил без слуха 18 лет, никакой аппарат не помогал. А потом одна из моих бывших учениц Юля Языкова сказала, что появилось новое направление в восстановлении слуха — кохлеарная имплантация.

Я, конечно, заинтересовался — и в итоге стал первым белорусом, которому в 2000 году вживили в мозг специальный аппарат, который воздействовал непосредственно на слуховой нерв. Проще говоря, слышало уже не ухо, а голова.

Потом целый год учился слышать. Не секрет, что люди, которые не слышат долгое время, потом разучиваются говорить. Я сильно боялся этого, поэтому каждый день занимался, зубрил тексты на специальной программе на компьютере. Со мной занимались ведущие сурдопереводчики страны, и таким образом, общими усилиями, я снова научился и слышать, и говорить.

Но в 2010 году вновь произошла полная потеря слуха. Никто не понимал почему. Пришлось делать повторную операцию: старый чип извлекли — поставили новый. Потом поменял на еще более современный. Теперь, с развитием массового производства, он стоит не так уж и дорого, как в первый раз. Я купил его за 8 000 евро.

— За что вам даются такие испытания?

— Сильным людям бог дает сильные испытания. Это судьба, кем-то предначертанная. У меня было очень трудное детство. Когда-то я, совсем маленький мальчишка, который терпел обиды от больших и сильных взрослых, пообещал себе, что обязательно сам стану большим и сильным. И никогда не буду обижать тех, кто слабее. Наоборот, буду им помогать.

Я так и стараюсь жить. У меня много учеников, которые меня любят. Я ни разу в жизни не повысил на них голос, и они благодарны мне за человеческое отношение и за то, что умею держать себя в руках.

И еще. Вообще-то человек с годами эмоционально выгорает. Ему особенно и ничего не нужно уже, он жалеет себя и свои усилия.

А мне восьмой десяток, и для меня каждый день без бассейна, а это обычно случается в воскресенье, настоящая пытка. Просто маюсь без работы.

И я, наверное, принадлежу к тому редкому нынче виду людей, которые ждут понедельника…