Недавно Валерию Дайнеко исполнилось 74, и поток поздравлений догоняет его до сих пор. На мессенджер золотого голоса СССР приходят сотни поздравлений со всех концов мира, и он обещает разобраться с ними по дороге в Москву, где «Белорусских легенд» ждет очередной концерт.
Легендарный солист легендарной группы «Песняры» по-прежнему в строю и, сдается, не имеет привычки заглядывать в паспорт. Знаем лишь еще одного такого, который недавно отметил 70-летний юбилей.
Железный литовец. Людас Румбутис: с Киевом играть было легче, чем со «Спартаком»
Чемпион СССР по футболу Людас Румбутис приготовил для своих друзей целый концерт, и жаль, что профессионально и по-настоящему оценить степень виртуозности его игры на гитаре не смог никто. Спортсмены не по этим делам.
А значит, придется Дайнеко. С нами пару видео, и мы согласны пожертвовать частью часового лимита времени на интервью, установленного музыкантом.
До возраста Валерия и Людаса надо еще дожить, но мы, кажется, уже понимаем, в чем секрет их вечной молодости. Они не боятся тратить энергию на то, что кажется им важным и без чего не могут жить.
И в голове томится вопрос, который, кто знает, может дать новый импульс одному из них. Тем более что «Песняры» и динамовцы дружили всегда. Нет, не пели, но выпивали изрядно, как и полагалось молодым и успешным — пожалуй, самым знаменитым белорусам 70-80-х.
— За белорусским спортом следите?
— Последние годы — нет, устал я смотреть телевизор. Новости такие, что особенного оптимизма не внушают. Все равно, в какой стране ты находишься — дома в Беларуси, в России на гастролях или в Штатах, в гостях у дочки.
Раньше было проще — «Последние известия» по телевизору и «Голос Америки» по приемнику. Как говорится, выбирай, что тебе ближе.
Со спортом вообще просто — в хоккей наши против канадцев или против чехов. Белорусов в составе сборной СССР не было, но это как-то переносилось, никто об этом даже и не думал. Харламов, Балдерис, Мальцев, Якушев — все свои, все наши.
Футбол — другое дело. Боровский, Алейников, Гоцманов, Зыгмантович — смотришь игру «националки» с ребятами из других республик и замечаешь, что болеешь за каждого из своих куда больше, чем за условного Литовченко или Беланова. Свой забил — тебя поздравляют, мол, и белорусы что-то могут. Ну приятно же…
Когда Саша Глеб перешел в «Арсенал», то лондонский клуб автоматически стал мне значительно ближе, чем раньше. Я и сейчас не то что болею за команду Артеты, но отмечаю ее успехи. В премьер-лиге лидируют, в Лиге чемпионов тоже — ну молодцы же. Главное, чтобы не слились на самом финише, как они это умеют.
Но если в условную «Астон Виллу» вдруг перейдет какой-то перспективный белорус, то мое внимание к клубу из Бирмингема увеличится кратно.
Уважаю тех, кто всю жизнь за «Манчестер» или ту же «Баварию», и не пропускает ни одного их матча, но для меня важна идентичность — я хочу гордиться своими.
Если британские журналисты скажут или напишут что-то приятное о белорусском игроке, то мне будет приятно вдвойне. Это поднимает статус нашего футбола в мире.
— То есть вас невозможно представить в роли Александра Солодухи, агитирующего за «Торпедо»-БЕЛАЗ.
— Да я даже не знаю названий команд, которые играют сейчас в чемпионате Беларуси! Пару штук разве что: понятно, минское «Динамо», борисовский БАТЭ — очень хорошо был знаком с Толей Капским. Мы и в баню вместе ходили, и каждый раз выступали у них на праздновании очередной победы в чемпионате страны.
Так что, по сути, раньше я был болельщиком борисовчан и даже знал весь их состав — правда, хуже, чем чемпионский «Динамо»-82.
— Ну а чемпиона Беларуси-2025 назовете?
— Ммм…
— Новая веха в развитии белорусского футбола — «МЛ Витебск» взял золото в год дебюта в «вышке». Даже Капскому такого не удавалось.
— Ну тогда они большие молодцы. Я вообще за перемены. Но надо понимать: то ли команда действительно такая мощная, то ли упал класс основных соперников.
— Еврокубки покажут.
— Посмотрим. Насколько знаю, наши последние истории в этих турнирах довольно краткосрочные. А вот в восьмидесятые минское «Динамо» было очень приличного уровня клубом и не раз могло выйти в полуфинал еврокубка.
Сейчас, признаться, это кажется какой-то фантастикой.
— Лет за двадцать до того, в шестидесятые, ваш коллега по «Песнярам» Леонид Борткевич ходил на каждый матч минчан и собирал автографы у лучших советских футболистов — в том числе у Эдуарда Стрельцова и Льва Яшина.
— Я тоже ходил. Правда, звезд футбола с тетрадкой в руках не преследовал. Любимые игроки — Мустыгин, Малофеев, Адамов… Последний носился по бровке как ветер. Комбинация одна и та же, прошел — подал, и кто-то из тандема этих блестящих форвардов подправлял мяч. Хотя Леонард и сам забивал довольно часто, стабильно был третьим бомбардиром команды.
Стадион «Динамо» тогда вмещал тридцать пять тысяч зрителей — в полтора раза больше, чем сейчас, но регулярно забивался под завязку. Мы приходили компанией, с ребятами, и, если получалось, садились за воротами противника. Кто-то даже притаскивал фотоаппарат и старался запечатлеть, когда наши забивали.
Каждый матч имел какой-то сюжет. Самый знаковый — когда приезжало московское «Динамо». Центром нападения минчан выступал Геннадий Хасин — парень, у которого глаза смотрели в разные стороны.
Как-то он изловчился забить Яшину два мяча (в 1961 году. — betnews.by),мне об этом рассказывали. Само по себе это было грандиозным достижением, хотя Гена забивал Льву и раньше, и, говорят, для лучшего вратаря мира он был сущим наказанием. Хасина озаряло почему-то именно в матчах против яшинского «Динамо».
С мячом в руках — Валерий Дайнеко
Мне было где-то 12-13 лет, а я до сих пор помню, как трибуны с восторгом кричали: «Яшин, идет Хасин!!!» Хотя тот за динамовцев уже не играл:)
Все-таки стадион — это совсем другое дело, чем смотреть футбол по телевизору. Тем более что раньше они были с крохотным экраном, и разобрать, что творилось на поле, было довольно сложно.
Но чемпионат мира 1966 года из Англии мы смотрели по телевизору не отрываясь. В матче с КНДР, которая неожиданно стала открытием того чемпионата, наш Эдик Малофеев забил два гола! Второй вообще мастерски, принял на грудь и с лету пробил.
Но больше всего почему-то запомнилось, как он так мощно ударил по воротам, что мяч вообще вылетел за пределы стадиона. И это было круто — знай наших!
У нас с братом была расчерчена таблица и мы бережно вписали туда результат — 3:0.
Потом, когда уже пел в «Песнярах», познакомился со многими ребятами — через Сашу Демешко. Один из лучших барабанщиков страны был и главным спортивным болельщиком в ансамбле.
Познакомился заочно с тем же Адамовым, он жил в доме возле входа в Ботанический сад. Оттуда и выпал затем — очень печальная была история. Его супруга, кстати, стала потом женой Марика Голода, брата жены уже моего брата Геннадия — уж простите за тавтологию. Они потом уехали в Америку.
Общался с Юрием Пудышевым и Жорой Кондратьевым, с Сашей Прокопенко. С Толей Байдачным, когда тот тренировал могилевский «Днепр». Ездили к нему на базу, они гостеприимно нас угощали всякими напитками.
Чтобы помнили. Георгий Кондратьев: бразильцы, «убийцы» и последний звонок Пудика
Жена у него была дочерью первого секретаря Могилевского обкома партии Виталия Прищепчика, потом погибшего в автомобильной катастрофе — в 1983 году. После этого команда, конечно, потеряла ту поддержку, которую имела.
Но она была очень приличного уровня и даже пробилась в первую лигу, что для наших областных команд казалось тогда какой-то недостижимой мечтой — все-таки уровень футбола в СССР был очень серьезный.
Начальник «Днепра» Александр Васин жил на одной лестничной площадке с Мулявиным на улице Пулихова — в «пыжиковом» районе. И потому связи нашей команды и «Днепра» усиливались еще и с этой стороны.
Как-то на гастролях в Прибалтике познакомился с Ваней Жекю. Зашли в ресторан после выступления поужинать, а там он с супругой: «Ой, Валера, спой — у меня ребенок родился!» Потом встречались в санатории в Туапсе, где у него были сборы. Но он такой одессит, вечером посидели, а утром на игру мог и не проснуться. Живой человек:)
— Советский футбол, надо заметить, практически полностью состоял из живых людей.
— Это да. Первым в голову приходит Саша Прокопенко. Он же потом в Могилеве играл, а мы на гастролях жили в центральной гостинице.
Саша после игры неизменно возникал в фойе с парочкой бутылок шампанского в руках. И все, праздник продолжался до победного конца. Команда жила по своему графику, он по-своему.
Сергей Боровский: Прокопенко звал с собой в «Спартак»
— С кем из «Песняров» его можно было сравнить?
— С Владимиром Мулявиным. Оба самородки. Муля закончил лишь музыкальное училище, но, тем не менее, именно он сделал ансамбль теми «Песнярами», которых знали в Союзе, да и в мире тоже, хотя, конечно, в значительно меньшей степени.
Мулявин многое понимал интуитивно, как и Прокопенко — тот всегда знал, что надо делать с мячом. Но мог отыграться с партнерами, которые, по сути, были игроками такого же высокого класса.
Я по себе скажу — для творца и художника нет ничего лучше оказаться в компании таких же талантливых людей, когда все понимают друг друга с полуслова.
Другое дело, что такие люди и горят сильнее других, и быстрее сгорают. У Владимира и Александра судьбы оказались очень похожими — после невероятного успеха и славы им было трудно вернуться на привычную орбиту. Думаю, практически невозможно, потому что болезненные привычки уже брали над ними верх. Увы, из песни слов не выкинешь…
Мулявину, конечно, было труднее — все-таки за его спиной стоял коллектив. Надо было решать множество совершено не творческих вопросов, и это тоже отнимало силы.
Отдельная история — отношения с властью. Он был достаточно пластичным человеком в этом плане, умел находить компромиссы. Но в некоторых, самых важных вопросах, был непреклонен.
Как-то мы сдавали программу «Через всю войну», посвященную 40-летию Победы. Чиновники были в шоке от того, что руководящая роль партии в победе не чувствовалась абсолютно, и вообще программа оказалась довольно мрачной.
С другой стороны, поэт Семен Гудзенко сам воевал и писал так, как все было на самом деле. Но концовка его стихотворения «Перед атакой» чиновникам не нравилась: «Бой был короткий, а потом глушили водку ледяную, и выковыривал ножом из-под когтей я кровь чужую».
У Валентина Тараса, который делал этот проект вместе с Мулявиным, было еще хуже: «Какие нам нужны полотна? Триумф? Парад? Но горы трупов не бесплотны — они смердят!»
Короче, программу хотели зарубить. Мол, она получалась недостаточно праздничной и какой-то «не нашей». Но Мулявин уперся: «Гудзенко, можно считать, погиб на поле боя. Он умер из-за страшного ранения после войны. И что, я буду переделывать строчки, которые были написаны его кровью? Ни одной песни снимать не буду! Не нравится — снимайте программу…»
Он за нее долго воевал, бесчисленное количество раз ездил в министерство культуры, но в результате все-таки отстоял.
Еще вспомнил. Я только пришел в ансамбль, стою за кулисами, а Петр Миронович Машеров — первый секретарь ЦК КПБ — смотрит концерт из зала. Он очень любил «Песняров» — кстати, так же, как и футбольное «Динамо». И сам в этом признавался.
Так вот — ребята отыграли на своем привычно высоком уровне. Машеров был очень впечатлен и, говорят, тут же отдал команду своему помощнику: «Всем, кто на сцене, присвоить заслуженных артистов республики. — А что с Борткевичем, он уже заслуженный? — Ему — народного!»
Я в своих кулисах, понятно, ничего не получил, а заслуженным все же стал, но немного позже.
— Исторический момент, когда «Песняры» и динамовцы оказались на одной сцене, вернее, на футбольном газоне московских «Лужников», состоялся летом 1987 года — в финале Кубка СССР. «Песняры» выступали в перерыве и под одобрительный рев многочисленных белорусских болельщиков, приехавших в столицу, закатили мяч в ворота, которые в первом тайме защищал Виктор Чанов.
— Этот слаломный проход, как сейчас помню, совершил, конечно же, Саша Демешко. Мощно засадил в самую «девятку».
И было чертовски обидно и больно, когда на последней минуте матча киевляне усилиями будущего партнера нашего Сергея Алейникова по «Ювентусу» Александра Заварова сравняли счет, а потом и победили в серии пенальти.
Отдали кубок в самом конце. Хотя матч, конечно, был великий. Мы искренне переживали и видели наших болельщиков, которые уходили с трибун с мокрыми глазами — в мертвой тишине.
Вообще удивительно, конечно, как спорт и, в частности, футбол влияет на людей. Безудержное счастье и невыносимая печаль могут в один момент обуять взрослых, абсолютно адекватных людей, превратив их в десятилетних детей.
Огромное количество людей творческих — писателей, артистов, музыкантов — были просто фанатичными болельщиками. И сами же говорили и писали об этом с иронией.
Гастроли. Еду вниз на лифте, читаю стихи Евгения Евтушенко. «Лишь тот, кто умственно заплыл, один Футбол-Хоккей читая, в какой стране живет — забыл, лишь ясно — близко от Китая». На первом этаже двери открываются. Картина — подпирая колонну, стоит Демешко и изучает свой любимый еженедельник «Футбол-Хоккей».
Я начинаю хохотать, рассказываю причину удивленному Саше, и тот тоже сгибается в три погибели. Шурка классный человек был, с отменным чувством юмора:)
— Но ведь не так уж и далеко от истины. Спортсменов до сих пор упрекают тем, что ничем, кроме своего вида спорта, они не интересуются. Кстати, интересно: о чем вы разговаривали с динамовцами? Повышали их культур-мультур, расширяли кругозор?
— Ну, мы же все молодые были… Говорили об их играх, о наших концертах, о зарубежных поездках и о том, что мы там видели — это была самая интересная тема. Мы-то практически каждый год куда-то ездили — и в хорошие страны.
Ну и сидели мы, не забывайте, неизменно за какими-то крепкими напитками. И я всегда думал о том, что спорт, конечно, здорово развивает, потому что нам после этого приходилось петь на сцене, а игрокам 90 минут носиться по полю. Это же какое здоровье надо было иметь!
— Кстати, как в «Песнярах» было с режимом?
— Раньше на обед каждый мог легко выпить по бутылочке пива, и это считалось вполне нормальным явлением. Но потом некоторые ребятки чересчур начали увлекаться, и тогда решили, что все — теперь ни грамма. Только вечером и после.
У Мулявина на этот счет имелась крылатая фраза: «Пить можно до концерта, во время концерта и после концерта, но не вместо концерта».
Считалось, что класс артиста определяется еще и его устойчивостью к спиртным напиткам и умением сохранять форму даже при их переизбытке. Но человек — все-таки живое существо, и то, что легко получается в 20-30 лет, в 40-50 уже больно бьет по здоровью.
После концерта, когда надо было что-то обсудить, обычно шли в «люкс» к Муле. Там уже можно было чуточку выпить. Иногда даже больше, чем нужно, но только в том случае, если завтра переезд.
Из Мулявина, когда ему не мешали жены, энергия била ключом. Володя писал песни, ребята вечером или ночью делали аранжировку, и на следующий день он решал ее судьбу — будет та в программе или нет.
Он постоянно искал что-то новое, потому что понимал: на привычном всем репертуаре работать нельзя, и то, что «Песняры» прожили так долго, — это в первую очередь его заслуга.
С другой стороны, надо признать, что его последняя жена Светлана Пенкина (известная советская актриса. — betnews.by) как человек творческий тоже много подсказывала Мулявину.
Удержаться на гребне волны было очень сложно, «Песняры» и так были там полтора десятка лет — что само по себе уже рекорд. Но потом Мулявин страдал уже чисто физически, когда видел полупустые залы…
— А вот еще один наш земляк Юрий Антонов прошел все свои пики без видимых повреждений. Жив-здоров, растит котов в своем загородном доме. И иногда дает концерты.
— Он человек по характеру тяжелый, но вместе с тем — талантливый менеджер, который много зарабатывал и на авторских, и на концертах.
Юра нашел свою стезю, вся страна пела его песни. Я такой музыкой не увлекался, но справедливости ради надо сказать, что все они стали очень популярными и любимыми! И, признаюсь, кое-что из его репертуара я тоже пел в молодости в ресторанах!
Фрагмент из фильма «Берегите женщин», композитор Юрий Антонов, в одной из ролей Светлана Пенкина
Антонов молодец еще и потому, что всем своим песням дал новую жизнь — с новыми аранжировками. В этом плане он человек абсолютно уникальный. Для каждого поколения у него свое звучание. «Почему вы не пишете новых песен? — А зачем? Я уже все давно написал…»
— Правда, что «Песняры» были ВИА номер один в Союзе по валютным заработкам за рубежом?
— Вот этого не знаю. Скажу только, что суточные у нас были такими же, как и у всех, — 16 долларов в день. Иногда 20. За концерты нам никто не платил.
Хотя принимали нас всегда хорошо. Аудитория «Песняров» не была исключительно русскоговорящей, как у всех других наших коллективов. На нас ходили американцы — причем с большой охотой.
Первая поездка за океан состоялась в 1976 году, за год до моего прихода в ансамбль. Им тогда попался правильный менеджер, и «Песняры» оставили о себе очень хорошее впечатление. Янки ценят самобытность. Ну и музыкальное мастерство, вокал — все было, понятно, на серьезном европейском уровне.
В 1977-м поехали в Штаты уже в составе сборной команды советской эстрады. У Стиви Уандера только вышла песня «Isn't she lovely» — мы ее специально приготовили для американского слушателя, а ВИА «Орэра» вообще разучила целый цикл бродвейских песен.
Собирались сделать заокеанским зрителям приятно, а получили шквал критики в прессе. Мол, ребята, мы пришли послушать вас, а не перепевки наших песен.
— Вы обмолвились, что до «Песняров» пели в минском ресторане.
— Это была нормальная практика, я работал в «Каменном цветке», где меня и увидел Мулявин. Как, впрочем, и многих других.
Там была концертная программа в четырех отделениях. Два концертных и два танцевальных. Я пел в последних. Там же балет, в котором, кстати, начинал Боря Моисеев — молоденький кучерявый мальчик.
Он учился в музыкальном училище, и по тогдашним правилам работать ему было нельзя, но деньги были нужны, и Боря подхалтуривал — как и многие в то время.
Пел я на английском — все шлягеры тех времен, начиная с «Битлз» и заканчивая Томом Джонсом. Еще одна фишка «Каменного цветка» была в том, что он заканчивал работу в двенадцать ночи, на час позже всех других столичных ресторанов.
Поэтому к нам в итоге стекались все, в том числе иностранцы, которых привозили девочки из «Юбилейки».
Если какие-то ребята приезжали с «бабками», то они начинали платить всем — и музыкантам, и кухне, и праздник можно было продлить и на час, и на два. Если же такого спонсора не обнаруживалось, то на кухне просто выключался свет и все расходились.
— Заработать на заказных песнях можно было?
— Не так чтобы сильно. 3, 5, максимум 10 рублей за песню. Когда пошли «четвертаки», то я уже не работал. В ресторанах при гостиницах музыканты всегда зарабатывали больше. Гостям надо было только спуститься, а к нам ехать специально — на бульвар Толбухина.
Кстати, «Песняры», когда приезжали с гастролей, тоже шли отдыхать к нам — Мулявин дружил с руководителем нашего ансамбля Аликом Волочинским.
Спортсмены тоже были. Футболист Володя Сахаров особенно часто. Один раз пришел специально — «набить морду» Алику, который случайно переспал с его женой, не зная, кто она такая и кто ее муж!
Алику пришлось ретироваться экстренным образом — через служебный ход. Такие истории у футболистов и артистов случались постоянно — они всегда были объектом особенного интереса у слабого пола.
С Аликом Волочинским
— А кто был главным объектом интереса в «Песнярах»? Не знаю, было ли раньше такое понятие, как секс-символ.
— Ну, об этом надо у кого-то другого спросить. Мне самому неловко признаваться:)
— Что, и «список Дайнеко» был?
— Конечно. Он у меня гармошкой складывался, чтобы много места не занимал. Вот, скажем, город Москва — такие-то имена и телефоны. Ленинград, Киев, Одесса и так далее. Моя жена, когда его обнаружила, была в ступоре, поражаясь масштабам.
Ну а что вы хотите — мы же молодые были, популярные. Хотя не факт, что ты спал с каждой из них, с кем-то было интересно просто провести время, сходить в театр или на интересную выставку либо посмотреть после концерта постановку по телевизору!:)
Впрочем, отрицать не буду — красивые девчонки сами лезли к тебе в гостиничный номер. Тем более если ты солист популярной группы. Да даже если не солист. Не уверен, что найдется музыкант, который скажет, что никогда не пользовался подобными возможностями.
Хотя нет. Был у нас прекрасный музыкант Толя Гилевич, который профессиональнее всех мог знакомиться с женщинами, но на этом все и заканчивалось! Но он точно был такой один.
— Самое триумфальное выступление «Песняров»?
— Одесса, 1978 год. За 10 дней мы дали 30 концертов — при полном аншлаге в местном Дворце спорта. А вмещал он пять тысяч зрителей — это как минимум.
«Песняры» набивали концертные залы и Дворцы спорта практически везде, но Одесса стояла особняком — кстати, для меня загадка почему. В 1976 году там был такой же аншлаг, люди ходили с плакатами вокруг гостиницы, где жили ребята.
Я слушал потом их рассказы и думал, что они, конечно, малость привирают, но когда сам оказался в этом приморском городе, то понял — это чистая правда.
— Сейчас, видимо, таких аншлагов «Белорусские легенды» не собирают.
— Ну да, стадионов и дворцов спорта уже нет, довольно редки и концертные площадки. В большинстве своем — корпоративы.
— Грустно?
— Не так чтобы очень, потому что не хочется, как раньше, работать три концерта в день. Хотя, если бы пришлось, мы смогли бы вспомнить молодость — на пару дней. Дальше было бы уже тяжело. Нет, «под фанеру» можно давать и по пять выступлений в день, но мы всегда стараемся петь вживую.
— У меня есть специально припасенный вопрос — про лучшего футбольного гитариста страны Людаса Румбутиса. Как расцениваете его уровень?
— Как-то пару раз приходил ко мне в гости, показывал свои песни. Я ему подсказал кое-что, какие-то корректировки внес, но не знаю, исправил он их или нет.
Признаться, для меня осталось загадкой, откуда у него берется столько энергии. Выглядит Людас очень спортивно и уж точно значительно моложе своих лет. Красавчик!
— Так это он старается хотя бы один выезд пробить в составе легендарной группы. Второй раз стать чемпионом СССР:)
— (Улыбается). Это будет непросто — у нас очень хороший гитарист. Но вообще-то надо посмотреть, как он подправил свои ошибки, а уж там…
— Пользуясь случаем, попрошу вас назвать три лучшие белорусские музыкальные команды советских времен. И такие же спортивные.
— С музыкальными ясно. «Песняры», а дальше «Верасы» и «Сябры». С Сашей Тихановичем — кстати, большим любителем спорта — я в молодости играл в группе Валентина Бадьярова. Мы даже из армии его вытащили на два месяца раньше — намечались гастроли по Закавказью. И, что самое интересное, его отпустили…
Помню, как-то работали на дне рождения в то время главного пожарного России Сергея Шойгу — то есть давненько. Он попросил спеть «Алесю».
— Так мы же ее спели.
— Нет, другую, которая живет в белорусском Полесье.
— Так это не наша, а «Сябров».
— Эх, ребята, это в Союзе вы были разными — «Песняры», «Сябры», «Верасы». А сейчас вы для нас один коллектив.
Вот такие мы в их восприятии…
А «Алеся», которая из Полесья, ведь изначально была написана Олегом Ивановым для «Песняров». Но Мулявин сказал, что одна «Алеся» у нас уже есть: «Зачем нам две?»
Надо понимать, что Иванов посвятил песню Алесе — дочери прекрасного музыканта Валентина Бадъярова (эту историю он мне сам рассказал — с Ивановым они дружили).
Ну а когда Муля отказался, то Олег отнес ее в «Сябры». Толя Ярмоленко взял с удовольствием и заодно поменял имя своей дочери — из Ольги она стала Алесей.
— Как интересно у вас в искусстве бывает. В спорте все как-то проще.
— Там интереснее, потому что никогда не знаешь, чем закончится матч. Хотя, когда играл минский СКА (это я уже про гандбол), результат практически всегда был известен заранее.
Именно поэтому у меня на первом месте Миронович и его команда. Три Кубка европейских чемпионов — я не уверен, что когда-нибудь в нашей стране появится клуб, который выиграет Лигу чемпионов хотя бы однажды.
Я, кстати, с армейцами как-то оказался в одной компании, и мы даже подружились — выпивали, в этом плане они тоже оказались чемпионами. И за столом они убирали всех — не хуже, чем на площадке. Даже трудно представить, кто бы мог их перепить — там же все здоровенные мужики!
Когда впервые увидел Володю Михуту, был поражен его ростом и размером кулака — тот был с мою голову! Пригляделся — синяки на ручище, даже, кажется, следы зубов. Спрашиваю: «Откуда?» — «Да это мы с ЦСКА недавно зарубились…» И я представил, что же там за атлеты, что даже нашему Вове чуть руку не отгрызли! Вид спорта, конечно, уникальный, настоящий мужской.
Динамовские команды образцов 1963 и 1982 годов для меня одинаково родные. Хотя, конечно, Прокопенко, Боровский, Алейников и К° были более мастеровитыми, а из того чемпионского состава через первую и олимпийскую сборные прошли чуть ли не все.
Понятно, что когда тренер последних — Эдуард Малофеев, то шансы попасть в главную команду страны возрастают многократно. Но минчане точно не выглядели там инородным телом.
А еще в эту тройку я бы запихнул одну команду уже из суверенной жизни.
— БАТЭ?
— Да. Толя Капский сделал, считаю, невозможное. Он тоже великий — как Мулявин. Просто такое у нас принято говорить после смерти.
Когда осознаешь, какого человека мы все потеряли…
Фото: личный архив Валерия Дайнеко, Александр Добриян.
Поделиться:
3
0
0
