Сезон-2024 получился прорывным в карьере 18-летнего гроссмейстера из Минска. Если в 2021, 2022 и 2023 годах он по разу становился победителем «Титульных вторников», то в 2024-м сделал это четырежды. Кроме того, в классических шахматах Денис Лазавик достиг высочайшего для себя рейтинга — 2578, а в блице — 2610. А еще он закончил школу, в результате чего приобрел больше свободного времени, и, как выяснилось, избежал срочной службы...
— Готовясь к интервью, всегда стараюсь изучать социальные сети героя. Твоих не нашел. Плохо искал?
— У меня есть аккаунты, но они совершенно пустые. Я ничего не публикую. Просто подписан в инстаграме на друзей и еще ряд страниц. А так, чтобы самому что-то вести, публиковать снимки и «сторис» — нет, не мое.
— Нечасто встретишь 18-летнего молодого человека, которому это чуждо…
— Честно говоря, совсем нет в этом потребности. Заставить себя разместить где-то свою фотографию — целое испытание. Мне это тяжело, и не потому, что я не умею. Многие говорят, что инстаграм сейчас у всех: мол, надо. Но я как-то избегаю публичности, пока не готов к ней. Мне комфортнее быть более закрытым, когда обо мне не так много знают. С журналистами — та же история. Максимум — дать какое-то небольшое интервью после партии в интернете.
— Меня предупредили, что разговорить тебя будет непросто...
— Те, кто со мной тесно общается, так не скажут. Возможно, у кого-то складывается такое впечатление, потому что я преимущественно предпочитаю обсуждать шахматы. В них я профессионал. А трогать другие темы, где недостаточно компетентен… Вот я иногда смотрю какие-то шахматные видео, где человек, который на порядок ниже классом, чем я, со знанием эксперта говорит какие-то нюансы. Становится неловко. И так всюду — каждый мнит себя экспертом и аналитиком во всем, люди кругом высказывают с апломбом мнение по любому поводу. А я не погружен детально в другие области, чтобы о чем-то рассуждать. Поэтому предпочитаю сосредотачиваться на шахматах.
— Многие гроссмейстеры, как, например, Хикару Накамура и Фабиано Каруана, ведут «стримы». Не думал над тем, чтобы в «ютубе» запустить нечто подобное? Сейчас идет матч за мировую корону, разбирал бы в режиме онлайн партии Дина Лижэня и Доммараджу Гукеша…
— Я все же действующий шахматист. Можно даже сказать, начинающий. Накамуре и Каруане просто поднадоедает заниматься шахматами, поэтому пробуют что-то еще. А мне зачем тратить целых четыре с лишним часа на разбор одной партии? Да и вы правильно сказали: такие эфиры много кто делает. Зачем там еще я? Что это может дать?
— Большую популярность, а там и открываются возможности для монетизации…
— Донатики? Скажу так: у меня нужды в этом нет. Я могу позволить себе просто заниматься шахматами, и пока хочется именно это делать. Первое время в любом случае придется прикладывать усилия без отдачи. Мне кажется, я могу провести его с большей пользой.
— Сам с претендентами на мировую корону пересекался? Какая против них статистика?
— С Дином Лижэнем я не играл ни разу — ни онлайн, ни оффлайн. Ни в классику, ни в рапид, ни в блиц. А вот с Гукешем доводилось — и вживую, и удаленно. Может, не помню все партии, которые мы провели, но почему-то кажется, что с ним у меня положительный баланс. Выиграл у индийца на последнем чемпионате мира по блицу. Точно помню, как победил его однажды в интернете. А вот когда проигрывал — даже не скажу.
— Расскажи немного о себе. Кто у тебя родители: с шахматами связаны?
— Мама — заведующая в детском садике, папа — водитель. Папа и дедушка умеют играть в шахматы, но не на профессиональном уровне. Есть еще младшая сестра, она сейчас в шестом классе. Мы часто по выходным ездим куда-то семьей отдыхать.
— В ноябре тебе исполнилось 18. Есть в планах получение водительских прав?
— Да, конечно. Я думаю, это тот навык, который практически обязателен для человека в современном мире.
— В шахматы отвел папа?
— Кто точно, я уже и не помню. Это было давно — в первом классе. Но научили играть папа и дедушка. Они решили, что у меня много свободного времени, так что полезно бы еще чем-то заняться.
— Талант в тебе обнаружился сразу, или всего достигал усердием?
— Я думаю, талант был. Мне очень помогло, естественно, что со мной занимались дома. Поэтому у сверстников сразу стал выигрывать.
— А во сколько лет стабильно стал побеждать папу?
— В 10 — уже точно. Хотя, возможно, и раньше.
С отцом Вячеславом
— Сестра по твоим стопам не пошла?
— Родители пытались ее отдать в кружок, когда она была маленькой. Но ей не понравилось. Ну и ладно.
— Ты чем-то, кроме шахмат, занимался?
— Одно время — гимнастикой. Но на каком-то этапе прекратил. Еще играл на гитаре. Продолжал заниматься, даже когда уже участвовал в первых шахматных турнирах. В какой-то момент понял, что из-за этого начал пропускать тренировки. Пришлось выбирать и отказаться от гитары. Могу сыграть пять-шесть песен, но сейчас уже пальцы все забыли.
— Бывало, что хотелось шахматы бросить?
— Как и у любого, наверное, случалось всякое. Иногда не все получалось в шахматах — мама говорила: лучше учись и ходи в школу. Но в целом я не из тех, про кого ходят разные истории в интернете, в которых мало правды. Дескать, никто не верил, а он вопреки всему добился успеха. Мне в этом плане повезло. Родители поддерживали. Они как бы балансировали. Если бы я совсем «забивал» на учебу, выговаривали бы. Но такого никогда не было. Конечно, чуточку следили, но отправлять ребенка в свободное плавание уже в десять лет — это и неправильно.
— Учился хорошо?
— До 9-го класса — да, а потом уже чуточку «подзабил».
— Неужели лучшему шахматисту Беларуси, каковым ты стал в 16 лет, не накидывали баллы?
— Не спорю, было. Хотя встречались и принципиальные учителя. Биолог, например, в выпускной аттестат поставила 5. Мы с ней немножко поругались. А мне потом потребовалось сдавать биологию для поступления в БГУФК. Сдал на 60 с лишним баллов — ну, это никак не годовая пятерка в 11-м классе. Ладно, это на меня сильно не повлияло.
— Ты родом из Заводского района столицы. Наверняка слыхал, что репутация у него — по крайней мере, так было раньше — не очень. Сталкивался с чем-то неблагополучным?
— Вообще нет. Как раз наоборот. Читаю новости, вижу какие-то видео с происшествиями — и все о каких-то других местах в Минске. А чтобы нечто подобное рядом — и не назову. Не могу сказать, что идеально помню свое детство. Но в школе никто не обижал, да и во дворе — тоже. Вот даже пока говорю, пытаюсь что-то вспомнить — и ничего не приходит на ум. Ну, много пьют люди — да, есть такое. Даже в моем подъезде есть несколько таких граждан. Но меня же это не касается.
— 18 лет — возраст призыва. Как у тебя обстоит дело с армейским вопросом?
— Недавно ходил в военкомат на медосмотр. Здоровье сейчас у всех хорошее, чтобы в армию забирали:) Я поступил на заочное отделение БГУФКа. А «заочка» не предусматривает отсрочку. 17 ноября мне исполнилось 18, и назавтра я пошел на медкомиссию. И мог бы сейчас с вами не разговаривать, потому что к службе годен — в ноябре же сейчас как раз призыв. Но в федерации добились для меня освобождения — указом президента или как-то еще. Всех подробностей не знаю.
— Времени с окончанием школы и поступлением в университет стало больше?
— Однозначно. Мне не надо ходить на учебу. Честно говоря, я вообще не знаю, что там происходит:) В школу ведь ходил каждый день. А теперь есть время не только на шахматы. Стараюсь подучить английский, смотрю какие-то видео в «ютубе», могу прогуляться.
— Что у тебя в «предложке», что смотришь?
— Немного политикой интересуюсь, включаю разные беседы с экспертами. Смотрю отдельные подкасты. Люблю включить что-то про саморазвитие, интересно послушать про бизнес — от людей, которые добились успеха в своей области. Можно многое для себя почерпнуть.
— А как дела с английским? Видел, как в прошлом году во время турнира в Торонто ты давал комментарий — показалось, что или стушевался, или пока не очень с «инглишем».
— Пока не очень — да. Как на самом деле у многих в нашей стране и в России. Вроде бы учим с 3-го класса по 11-й, а в итоге знают его единицы. Если, конечно, профессия и работа не связаны с иностранным языком. Но стараюсь смотреть видео на английском, пополняю словарный запас. Для элитного шахматиста знать английский — это обязательно. Я уже чувствую, что могу неплохо говорить, но когда камеры и много людей — сложновато.
— Плохо в свое время старался, или были не те учителя?
— Наверное, все в комплексе. Бесспорно, я мог бы больше усердствовать. Но как бы это правильно выразиться… Когда преподаватель не прививает любовь к предмету, ты и стараешься меньше. Например, у меня была очень хорошая учительница по математике, поэтому ее знал неплохо. Да и программа, прямо скажем, немного странная — это я уже про английский. У меня сестра учится, и я немного помогаю ей. Каким-то базовым вещам уделяется недостаточно внимания, а потом объем информации все нарастает и нарастает. То есть невозможно вопрос в задании без обращения к словарю перевести, не говоря уже о том, чтобы его выполнить. А учителям порой по барабану. Так что я бы все чуточку изменил.
— Что волнение тебе свойственно, увидел из предыдущих интервью. Наверное, вызов к доске в школе был особенно мучителен?
— В начальной и средней школе этого вроде бы не было, а вот в старшей — началось. Выйти и рассказать стихотворение — это для меня чудовищное испытание. Более того, я просил учителей, чтобы дали мне возможность подойти и рассказать стих на переменке, а не перед всем классом. Даже не знаю, почему и откуда эта нервозность у меня появилась. Хотя в последнее время набираюсь опыта — вроде бы чуть увереннее себя чувствую, когда есть скопление людей. Думаю, кроме как практикой, этот мандраж ничем не устранить. Есть то, что просто приобретается со временем. Надо дать определенное количество интервью, чтобы пропала какая-то боязнь.
— Первый заработок тебе принесли именно шахматы?
— Да. И я отложил. Вообще поначалу в принципе не тратил деньги. Первое время, если мне что-то надо было, продолжали покупать родители. Да и сейчас особо не трачу. Просто лежат эти деньги. Я, конечно, могу сделать какую-то спонтанную покупку, но смысл? Даже не знаю, чего бы мне сильно хотелось. У меня желания достаточно скромные. Мне в 2019 году Белорусская федерация шахмат подарила телефон. Я с ним до сих пор хожу, новый не нужен. Максимум, что мне надо, — это ноутбук. А куплю что-то — настроение поднимется на один день, и все.
— Знаю, что поднимает настроение на полторы-две недели. Если отдохнешь где-нибудь на море…
— Да, это было бы неплохо. Размышлял над этим. Возможно, после Нового года возьму небольшую паузу. В декабре еще предстоят два важных турнира, а потом подумаю, чем заняться, что изменить в жизни.
— Есть места, куда хотелось бы съездить?
— Возможно, Швейцария. Нравится ее природа: горы, озера… Я вроде бы и много где был, но все равно за рамками шахматной доски мало что видел. Даже Москва — казалось бы, не другой мир, рядом, а все равно впечатлила. Был там с родителями на «Аэрофлот Опен», нашли время погулять. Очень понравилось. Думаю, меня любое место способно поразить.
— Торонто чем запомнился?
— А вот он как раз не очень по душе пришелся. Не представляю, как там можно жить. Огромные небоскребы, совсем нет зелени, все застроено. Одни дороги, никакого газончика, много собачников, которые со своими питомцами по тротуару ходят. Знаю, что там самый большой в мире водопад, но увидеть его не довелось.
— Всегда поражало, что действующие топовые шахматисты могут входить в команду другого гроссмейстера, когда он проводит матч за звание чемпиона мира. Например, участник турнира претендентов Рихард Раппорт готовил Дина Лижэня к противостоянию с Яном Непомнящим. Где же амбиции, ведь так ты ищешь какие-то новинки не для себя?..
— Это весьма распространенная практика. Скорее, сложнее найти обратные примеры. Я знаю, что только у Накамуры секундант — что-то типа кандидата в мастера, а у подавляющего большинства — более высокого уровня. Когда Гарри Каспаров в 1990-х играл матч на первенство мира, его секундировал Владимир Крамник. Потом он поднабрался опыта — и сам победил Каспарова. У каждого шахматиста есть свои сильные и слабые стороны, а также конкретный и ограниченный запас идей. Поэтому возможности значительно расширяются, когда рядом есть другая светлая голова, человек, который может дать совет. Раппорт — например, один из самых изобретательных шахматистов, часто избирает какие-то кривые схемы, а Дин Лижэнь исповедует более академичный стиль.
— Как бы ты охарактеризовал свой?
— У меня тоже ярко выраженный позиционный. Я не склонен к жертвам и каким-то замысловатым идеям. Предпочитаю более классически вести себя за доской, делать крепкие ходы, что очень помогает при быстром контроле времени. Полагаюсь в первую очередь на интуицию. Скажем, Гукеш считает очень много, что в «классике» ценится больше. Поэтому у меня и получается лучше блиц — где работает «чуйка» и нет времени все просчитать. Расчет вариантов — это то, что мне как раз хотелось бы в своей игре улучшить. Вот чем силен Накамура? Он не особо заморачивается над тем, чтобы заполучить преимущество в дебюте, но идеально подкован тактически. Любую позицию способен разобрать на раз-два, очень редко «зевает» и часто «подбирает», если ошибку допустил соперник.
— В последнем «Титульном вторнике» ты американца, тем не менее, обыграл.
— Там такой замес был! Я в один момент допустил зевок, но он как раз не заметил сильнейшего продолжения. Хотя умеет лучше всех в мире просчитать позицию и увидеть ближайшие один-два хода. В общем, я победил Накамуру, но в итоге занял четвертое место. Мог бы стать первым, если бы в последней партии обыграл Магнуса Карлсена. С Накамурой у меня не очень статистика, поэтому перенервничал, очень много сил отдал. Так что на Карлсена их не хватило.
— Неужели обычно ему проще противостоять, чем американцу?
— Две последние встречи сложились в его пользу, но до этого я у Карлсена оффлайн выигрывал.
Магнус Карлсен считает, что белорус Денис Лазавик станет топ-шахматистом
— Топ-3 шахматиста в истории, на твой взгляд?
— С топ-2 все понятно — это Карлсен и Каспаров. С третьим уже вопросы. Наверное, Бобби Фишер. Он играл в совершенно другие для своего времени шахматы. Но это все, конечно, очень условно.
— В чем уникальность Карлсена?
— В усидчивости. Думаю, он очень много работал в детстве. У некоторых гроссмейстеров есть определенные позиции, в которых они слабее, чем должны. Это свойственно всем, начиная со второго номера в мире. А Карлсен хорош во всем. Конечно, многие отмечают, как он силен в эндшпиле. Однако не только в нем. У Карлсена здорово развита интуиция. У него всегда много идей. Иногда играю с очень сильным шахматистом с высоким рейтингом, но возникает незнакомая позиция — и тот теряется. А Карлсена ничто не поставит в тупик.
— Когда впервые с ним встретился, сразу увидел, что это звезда?
— Это было год назад в Торонто на «Champions Chess Tour». Он в жизни приветливый, но садится за доску — и хочет тебя уничтожить. Может, если бы не знал, кто это, — получалось бы против него лучше. Но когда знаешь про его титулы и не выбросил это из головы — очень сложно. Такой же в плане настроя Нодирбек Абдусатторов. Видишь его — и у него в мыслях не просто победить, а уничтожить.
— У тебя этого инстинкта убийцы нет?
— Да. Мне тяжело даже искусственно себя приободрить, напитаться негативом. Я просто играю и хочу победить. Наверное, над этим надо поработать тоже.
— Что скажешь о Каруане?
— Наверное, в чем-то на меня похож. Особо эмоций не показывает, как и я. Предельно сконцентрирован.
— Ян Непомнящий?
— Играл против него на последнем чемпионате мира по блицу в конце 2023 года. Честно говоря, у меня с ним сложные отношения. Он меня обвинил в «читерстве». Это случилось после нашей личной встречи в начале 2024 года и одного из турниров по рапиду. Хотя, было чувство, до этого уже в чем-то подозревал. Непомнящий в твиттере опубликовал переписку с Максимом Вашье-Лагравом, и такие шуточки… Там были не прямые обвинения, но такой подтекст, из которого легко читались его претензии.
— Ты как-то ответил?
— Нет, не вижу в этом смысла. Владимир Крамник тоже много кого обвиняет, и мне в том числе писал, но видно, что он хотя бы делает какую-то работу, анализирует. К чему она приводит и насколько уместна — иной вопрос. Но другие иногда бросаются словами, как будто снимая с себя таким образом ответственность за плохую игру и бросая тень на соперника. Меня много кто подозревает. Отчасти понимаю природу этих домыслов. У меня есть разница в результатах онлайн и оффлайн. Хотя на ЧМ по блицу занял 7-е место.
— Признавайся честно: «читерил» когда-нибудь?
— Нет, никогда.
— Есть будущее у классических шахмат, учитывая, что они все больше теоретизируются?
— Какое-то будущее есть. Мне меньше интересна «классика». Ты готовишься полдня — потом часов шесть играешь. Когда два тура в день, как на «Аэрофлот Опен», — это нормально. Но уезжать куда-то на целый месяц, как сейчас Дин Лижэнь с Гукешем — на мой взгляд, старомодно.
— В недавнем интервью ты говорил, что тренера у тебя нет. Нашел уже?
— Нет, тренирую сам себя:) На постоянной основе он и не нужен. Периодически послушать спортсмена, который добился большего, чем ты, — это да. Разобрать с ним пару партий, увидеть, как он принимает решения — согласен. Но не постоянное сотрудничество. Надо понимать, что тренер — удовольствие недешевое. Шахматисты с рейтингом 2500 не так и много зарабатывают. Они могут помогать друг другу, о чем уже рассказывал, а тренер — роскошь.
— Слова из другого интервью: «Мой кумир — Владимир Крамник». Так и осталось?
— Помню их, но сейчас даже не знаю, зачем я тогда так сказал. У меня кумиров нет. Есть шахматисты, которые сильно играют и у кого есть чему поучиться. Но одного, на кого бы ориентировался, — нет. Даже не представляю, кем должен быть человек, чтобы на него во всем равняться.
Фото: sb.by, chess.com, chesswood.ru, openchess.by, пресс-служба Министерства спорта и туризма.
Поделиться:
10
0
0
