В Беларусь на прошлой неделе на несколько дней заглянул Бернд Штанге — бывший тренер нашей футбольной сборной, работавший с ней в 2007-11 годах. В те времена немца нередко критиковали, но сейчас многие вспоминают период его нахождения у руля национальной команды в позитивном ключе. Сам же Штанге после Беларуси поработал со сборными Сингапура и Сирии, а затем ушел на пенсию и живет сейчас больше на юге Португалии, чем в родной Германии.
Он по-прежнему подтянут, энергичен и словоохотлив, а внешне изменился мало — разве что отрастил небольшую бородку, которую, впрочем, пообещал скоро сбрить. Bet News встретился со Штанге в одном из столичных ресторанов, чтобы вспомнить былое и расспросить отставного коуча о его нынешней жизни.
— Надолго ли вы приехали в нашу страну?
— На три дня. Захотелось проверить, как можно добраться в Беларусь в условиях санкций. Казалось, из Португалии сюда приехать непросто, но я нашел оптимальный путь. Между Минском и Вильнюсом хорошее транспортное сообщение, а из Литвы летают самолеты по всей Европе. Немного соскучился по вашей стране, не был здесь пару лет. Рад вернуться, повидать некоторых друзей. Так получилось, что мы пересеклись с Сашей Гутором, и он выложил совместное фото в инстаграм.
Александр Гутор: в душе я всегда молод
После этого мне многие стали звонить, захотели встретиться, но сейчас времени мало, так что думаю вновь приехать в июне или июле — на неделю или больше.
— 14 марта вам исполнилось 77 лет. Выглядите прекрасно, а как себя ощущаете?
— Отлично. Значительную часть года провожу в Португалии, где хороший климат, 300 солнечных дней в году. Качественно питаюсь, по-прежнему занимаюсь спортом. Играю в футбол каждую неделю с англичанами, которые живут поблизости. Кстати, в моем районе поселились и Луи ван Гал с Гаретом Саутгейтом — но вот с ними я не контактирую. Слышал, даже Уэйн Руни строит сейчас дом неподалеку от моего.
Думаю, принял правильное решение, перебравшись из Германии на побережье Атлантического океана. Это хорошее место для пенсионера, где можно качественно провести остаток жизни. Хотя и на родине бываю раз в несколько месяцев. Только мой дом теперь не в Йене, как раньше, а в районе Дрездена. Пару лет назад умерла моя мама, которой было 96 лет, и там осталась хорошая вилла…
— А могли бы вы и сейчас возглавить какую-нибудь команду?
— Думаю, что да. Просто у меня нет мотивации. Хватает и того, что пару раз за год провожу тренерские курсы — например, в Катаре. Мне нравится преподавать коучам — нет такого давления, как в тренерской работе. Я же не хочу умереть на скамейке во время матча. Больше никакого стресса, но продолжаю следить за событиями в мире футбола. Сейчас все меняется, появилось новое поколение тренеров, используется больше достижений науки. Надо адаптироваться, и я каждую неделю смотрю матчи. Слежу и за белорусским футболом.
— Каким образом?
— К сожалению, у меня не принимает «Беларусь 5», канал заблокирован, но могу смотреть «Беларусь 1» и «Беларусь 2». А когда приеду сюда следующий раз, то точно пойду на матч БАТЭ или минского «Динамо» повидаться со старыми друзьями.
Поражение от Люксембурга и победа над Нидерландами — рассказ о Бернде Штанге
— Кроме футбола, по белорусским телеканалам что-то смотрите?
— Не особенно. Если слишком часто смотреть телевизор, то глупеешь. По крайней мере я сужу по немецким программам. Может, в других местах они лучше. Поэтому предпочитаю смотреть спорт — футбол, регби, биатлон. В Германии постоянно езжу в Оберхоф на соревнования, знаю многих биатлонистов. К сожалению, белорусы в этом виде спорта из-за санкций сейчас не принимают участие в международных стартах.
В Португалии часто наблюдаю за матчами тамошних футбольных грандов — «Бенфики», «Спортинга». До Лиссабона всего 200 километров, и выбираюсь туда, когда есть время.
— За кого болеете?
— Симпатизирую «Бенфике». Когда-то мой «Карл Цейсс» дважды пересекался с ней в Кубке УЕФА, и остались хорошие воспоминания. Один раз португальцы выбили нас из розыгрыша, а другой раз победили мы. Впрочем, это уже давняя история.
— В Португалии выступают и белорусы — Владислав Морозов, Трофим Мельниченко…
— Знаю, слежу за этими ребятами. Думаю, это хороший шаг для их карьер.
— Как проходят ваши обычные дни в Португалии?
— Начинаю день с шикарного завтрака на террасе с видом на океан. По понедельникам занимаюсь фитнесом на верхнем уровне своего дома с профессиональным тренером. По вторникам играю в футбол с англичанами в течение часа на искусственном поле. По четвергам встречаемся с живущими в округе немцами в ресторане. А во время уик-энда просто смотрю много футбола.
Могу выбраться в другую страну к кому-то из друзей — например, в Оман к англичанину Джону Барриджу. Это легенда, он играл до 46 лет, а потом работал со мной тренером вратарей в Омане, Сингапуре и на Кипре. Вообще мы с Харальдом Ирмшером давно решили, что, когда закончим тренировать, объедем все места, где довелось поработать. Но все равно не хватает времени…
— Кстати, как дела у Ирмшера?
— Живет в Германии, по-прежнему играет в футбол. В следующем году Харальду исполнится 80, но он тоже в форме. А еще один мой бывший ассистент Нелло Ди Мартино по-прежнему работает в «Герте». О нем даже написали книгу «Grande Nello». Его все знают и в бундеслиге, и в родной Италии — Ди Мартино ведь был менеджером сборной, выигравшей чемпионат мира 2006 года.
С Харальдом Ирмшером
— Как дела у вашей семьи?
— Все в порядке. Сын Михаэль по-прежнему живет во Франции, в Авиньоне, работает в структурах Евросоюза. А Мартин трудится на фондовой бирже. Все здоровы, растут внучки — дочери Михаэля. Они свободно говорят и по-немецки, и по-французски, и по-китайски, потому что их мама с Тайваня. А Мартин женился на девушке, которая родилась в Германии, но ее родители из Кении. Так что семья Штанге стала мультикультурной, и когда мы все собираемся на Рождество, звучит много языков…
— Вы теперь тоже, можно сказать, не Бернд, а Бернарду…
— Ну нет, я по-прежнему Бернд:) Полное имя Бернд Вальтер Штанге — Вальтером звали моего отца. Он умер много лет назад…
— Нашу сборную вы тренировали с 2007 по 2011 годы. Теперь кажется, что это было давно?
— На самом деле сейчас я думаю, что должен был остаться еще на пару лет. Белорусский футбол в ту пору развивался в правильном направлении — в рейтинге ФИФА при мне команда поднялась с конца первой сотни в четвертый десяток. И требовалось стабилизировать эти позиции в европейском футболе. Думаю, это было возможно, потому что из «молодежек» Курненина и Кондратьева вышло много талантов.
Но буду честен: ситуация изменилась с приходом нового руководства федерации. С Сергеем Сафарьяном работалось не так, как до этого с Геннадием Невыгласом и Леонидом Дмитраницей. Были случаи вмешательства в мою работу.
— Например?
— Осенью 2011-го мы провели отборочный матч чемпионата Европы с Румынией — сыграли 2:2. А через несколько дней предстоял спарринг с поляками, в составе которых был Роберт Левандовски. В то же время «молодежка» проводила товарищескую встречу со второй сборной России. Станислав Драгун дебютировал за взрослую команду в Румынии, забил гол и вообще смотрелся отлично. Я решил, что он отправится с нами и на поединок с поляками. Но Сафарьян и Кондратьев велели Стасу лететь в Минск. Утром я спустился на завтрак и спросил, где Драгун. А мне сказали: мол, Сафарьян ночью решил, что он должен возвращаться на родину. Для меня это был знак того, что я больше не босс.
Чтобы помнили. Георгий Кондратьев: бразильцы, «убийцы» и последний звонок Пудика
Позвонил Румасу и прямо сказал ему, что мне не нравится, когда его заместитель решает, кто будет играть с Польшей. Думаю, Драгуну и сейчас лучше сыграть против Левандовского, чем в спарринге при 60 зрителях в Минске. Тогда я и понял, что надо уходить. Мне не удалось вывести сборную на EURO-2012, и принял решение покинуть команду.
Но вообще надо было остаться еще на два-три года, чтобы интегрировать ребят из «молодежки». К сожалению, затем Беларусь опять опустилась в мировом рейтинге в конец первой сотни.
Я ведь руководил не только главной сборной, но и командами младших возрастов. По крайней мере решал, в какой футбол все они будут играть. Прессинг, игра в одно касание и так далее, и мы были на правильном пути. Каждый год проводили конференции в Минске, приезжали Гус Хиддинк и другие тренеры. Я отправлял Криушенко в Нюрнберг посмотреть на тренировки и организацию дела в Германии, посылал Хацкевича на чемпионат Европы, Алексея Вергеенко — в дортмундскую «Боруссию» учиться у Томаса Долля. Все это помогло нам подняться на более высокий уровень.
— Но были и коллеги, с которыми отношения у вас не сложились. Например, Анатолий Байдачный…
— Он один такой. Его друг Юрий Курненин был отличным специалистом, но с ним приходилось непросто. Я кричал на него, потому что у Юрия были другие идеи по поводу тактики и так далее. Говорил: «Курненин, если не будешь следовать за мной, я пойду к Невыгласу, и ты потеряешь работу».
С Геннадием Невыгласом
Мы ругались, а у Юрия были серьезные проблемы с алкоголем. Потом он умер, и Байдачный сказал, что это из-за меня. Также он утверждал, что в Беларуси я только из-за денег, но это неправда. Да, получал хорошую зарплату, но очень много работал. И если увижу Байдачного сейчас, перейду на другую сторону улицы. Это единственный тренер в мире, о котором могу так сказать.
— Когда вы начинали работать в сборной, то заявили, что в команде серьезные проблемы с алкоголем и никотином…
— Это правда. Организовал конференцию с участием всех тренеров и сказал им, что не хочу проводить сборы в Стайках, которые уже не соответствовали международным стандартам. Футболисты там пили и курили, я видел это. Показал коллегам, в каком направлении стремлюсь двигаться, как хочу работать и что буду делать. Затем составил индивидуальные планы тренировок для каждого футболиста — до сих пор их храню. Например, Стасевич — каждую неделю 20 минут отработка штрафных, еще 20 — угловых. Приезжал потом в клубы и смотрел, как ребята это выполняли.
— Общаетесь с кем-то из игроков той сборной?
— С Родионовым, Корниленко, Кутузовым, Глебом… В основном в соцсетях, поздравляем друг друга с Новым годом и днями рождения.
Виталий Кутузов назвал главного тренера сборной, от работы с которым получал удовольствие
Рад, что многие устроились в футболе и после окончания выступлений: Корниленко, Кисляк, Тигорев, Хомутовский... Кстати, мне понравилась и нынешняя сборная в недавнем поединке с Азербайджаном. Если она продолжит в том же духе, то, думаю, будет прогресс. Переключил на «молодежку» — и она тоже действовала в хорошем стиле. Впечатление явно улучшилось по сравнению с тем, что я видел последние десять лет, когда разница с международным уровнем составляла четыре-пять-шесть голов и против грандов не было шансов даже на ничью.
— Сейчас у руля сборной опять иностранец…
— Я делю тренеров не по национальному признаку, а на хороших и не очень. Просто, может, местные специалисты немного изолированы. Скажем, они не участвуют в международных конференциях, которые нужны для прогресса и развития. Что касается Карлоса Алоса, то с ним я не знаком, но вижу, как он хочет играть и к чему стремится. Под руководством испанца белорусская команда может обрести свое лицо.
Интересный Алос! О Ямале, Мельниченко, Майорове и даже Пикассо
— Если вернуться к вашей работе в Беларуси, что сразу же приходит на ум?
— То, что я не сумел сделать из Александра Глеба настоящего лидера и суперзвезду сборной. Он то приезжал, то нет, и было сложно. Мы нормально общаемся, с уважением отношусь к его карьере, но, думаю, команда могла бы достичь с ним большего. Я старался, мы встречались в ресторанах, разговаривали, и он вроде бы соглашался со мной, но ничего не менялось.
К сожалению, случались в команде и проблемы с дисциплиной. Вспомним хотя бы инцидент с Ромащенко, которого я заменил в товарищеском матче с немцами. Когда сказал ему об этом в перерыве, то Максим швырнул в меня бутылку с водой и попал в ногу. Затем мы должны были перебраться из Германии в Хельсинки на матч с финнами, а Ромащенко утром взял такси и отправился в аэропорт, чтобы улететь в Москву. Я отправил поговорить с ним Ирмшера и Михаила Вергеенко, все же Максим был нашим вице-капитаном. Они сказали ему: «Ты же знаешь Штанге — если сейчас уедешь, он тебя больше не будет вызывать». Но он все равно уехал, и потом в сборную я его уже не приглашал. Это мое худшее воспоминание о работе в Беларуси, но мне пришлось предпринять такой шаг.
— Как вообще удалось договориться с немцами? Вы просто позвонили Йоахиму Леву и попросили о спарринге?
— У нас было не так много дат для товарищеских матчей, и не хотелось играть с Казахстаном или Кыргызстаном. Когда я был в ЮАР на жеребьевке отборочного турнира чемпионата мира, жил в одном отеле с Левом и менеджером сборной Германии Оливером Бирхоффом. И я попросил их: пожалуйста, мы очень хотим сыграть с «бундестим». И они обещали, что эта встреча состоится. Причем немцы заплатили за эту игру нашей федерации 150 тысяч евро и прислали за нами чартерный рейс.
— А за то, чтобы в Минск приехала сборная Аргентины, платила уже белорусская сторона?
— Требовался миллион долларов, но никто не был готов раскошелиться. Тем не менее через наших партнеров в Лондоне удалось организовать трансляции на все страны Южной Америки, которые и принесли необходимую сумму. По-моему, мы сами не заплатили ни цента.
Некоторые говорили, что к нам приехал второй состав аргентинцев, потому что Месси не играл. Однако там хватало мастеров топ-класса. Если за Беларусь в каком-то матче не выходил на поле Глеб, это же не значило, что мы выставили вторую команду. Говорить так — неуважение и к сопернику, и к своей собственной команде. Я был очень разочарован, когда услышал нечто подобное от Юрия Вергейчика. Думал, у нас хорошие отношения, я отправлял его в Дортмунд изучать, как все организовано в «Боруссии». А он сказал: мол, у нас нет полей, а Штанге платит миллион за приезд аргентинцев.
— Многие, в том числе ваши бывшие игроки, утверждают, что Бернд Штанге — больше менеджер, чем тренер. Мол, организовывать и мотивировать у вас получается лучше, чем заниматься вопросами тактики.
— Да, я и правда активно занимался вопросами отелей, перелетов и так далее, чтобы команда чувствовала себя максимально комфортно. А тактика, на мой взгляд, вообще переоценена. Игра ставит перед футболистами вопросы, и если это качественные игроки, то они дают на них ответы, а если нет, то нет. Сейчас можно ввести в компьютер сильные и слабые стороны твоей команды, и искусственный интеллект за минуту выберет тебе тактику. Но в ближайшие сто лет, как мне кажется, матчи все-таки будут выигрывать футболисты, а не компьютеры.
— Почему большую часть карьеры вы тренировали сборные, а не клубы?
— В самом деле, я провел, если не ошибаюсь, 176 матчей у руля национальных команд — это много. Но все зависело от предложений. Когда работал в Австралии, звали в клуб бундеслиги, однако я не был свободен. За 40 лет практически никогда не оставался безработным. Из одной команды уходил — и меня звали в другую. При этом я знаю свой уровень. Мне не удалось достичь таких высот, как Арсену Венгеру или Жозе Моуринью. Почему — понятия не имею. Наверное, был недостаточно хорош. Был шанс с «Гертой» — если бы сотворил с ней сенсацию, может, все сложилось бы еще лучше. Однако я в любом случае очень доволен жизнью и карьерой.
— Сборную ГДР вы возглавили совсем молодым, в 35 лет. Пришлось сложно?
— Да, и тогда я наделал ошибок. Наверное, не хватало опыта. Стремился играть только в атакующий футбол, и не хватало баланса. Все мои команды шли вперед и много забивали. Защитники подключались к атакам — помню, как говорил Верховцову, чтобы он шел вперед и забивал. А сборная ГДР порой играла при мне слишком авантюрно и пропускала. Хотя у меня всегда получались матчи с Францией. Даже не знаю почему. Мои команды встречались с трехцветными шесть раз и уступили лишь однажды. Вот и белорусы взяли четыре очка из шести возможных — 1:0, 1:1. Наверное, если французы слышали, что к ним едет Штанге, то уже начинали бояться:)
Бернд Штанге: будущее не за таким футболом, как у Англии и Франции
— В 1989-м пала Берлинская стена, а на следующий год Германия объединилась. Как вы восприняли те исторические события?
— Я стал первым тренером из ГДР, который получил работу на Западе — в Западном Берлине. «Герта» тогда стала банкротом: ни денег, ни игроков. Пришлось искать футболистов во второй и третьей лигах. И я ничего не знал о западной жизни, словно попал в другой мир. В Восточной Германии игроки были воспитаны примерно так же, как в СССР. А в «Герте» я привез из какого-то маленького клуба 19-летнего Марио Баслера — и не мог с ним справиться. Он курил, пил, за два дня до матча ходил в бордель… Очень сложный характер, но футболист классный.
Тогда я позвонил Отто Рехагелю и предложил забрать Баслера, и в «Вердере» тот мог делать, что хотел. Курил, выпивал, за час до игры ел сосиски и салат с майонезом. Я говорил так: ниже шеи Марио — мастер мирового класса, но голова у него игрока пятого-шестого дивизиона. Мы ругались, но лет 15 назад встретились, выпили вместе пива и пожали друг другу руки. Это жизнь.
— Кто ваш любимый спортсмен? В мире, в Германии, Беларуси…
— Восхищаюсь Новаком Джоковичем, считаю его ролевой моделью для всех атлетов. В Германии сложно кого-то выбрать. Например, в ГДР была отличная бегунья Марлис Гер — у нас хорошие отношения, скоро она приедет ко мне вместе с мужем в Португалию. А в Беларуси мне всегда нравилась Дарья Домрачева. Я вообще фанат биатлона, для меня это спорт номер два. Каждые выходные смотрю соревнования.
Домрачева — о жизни после спорта, Кубке сильнейших и музее в Раубичах
— А хоккеем интересуетесь?
— Смотрю иногда матчи. Но в ГДР он не был особо популярен. Там было всего два клуба, которые постоянно сражались друг с другом. На то, чтобы содержать больше команд, не хватало денег, льда, электричества — у нас предпочитали виды спорта, приносившие медали. К сожалению, я никогда не был на хоккейном матче на «Минск-Арене». Но, помню, пару раз встречался с канадским тренером, работавшим в Беларуси.
— Гленом Хэнлоном?
— Кажется, да. Хотел узнать у него больше о прессинге — кажется, в хоккее это называется «форчекинг». Также мне было интересно, как конкретно он настраивает игроков на игру в атаке. Кое-чему у коллеги научился — правда, в хоккее игроки прессингуют полторы минуты, а потом меняются. Но и в моей команде было правило: первые четыре минуты матча, кому бы ни противостояли, мы прессинговали и шли только вперед.
Топ-10 тренеров иностранцев, работавших в XXI веке в белорусском спорте
— Когда приезжаете в Минск, по-прежнему заглядываете на Комаровку?
— Да, сейчас побывал там, купил апельсины и другие фрукты. Вообще белорусская столица за эти годы изменилась к лучшему. Когда я здесь работал, напротив «Минск-Арены» была только заправка, а дальше город заканчивался. Сейчас же вплоть до кольцевой дороги практически все застроено. Правда, это чревато проблемами с дорожным движением, слишком много автомобилей. И не везде есть информация на английском.
Я как-то припарковался у одного ресторана, а потом не мог забрать машину с парковки, потому что не мог понять, что надо делать. Висит двухметровая инструкция, но только на русском. Шел дождь, и пришлось ждать, пока мне кто-то поможет. А ведь Минск должен быть туристическим городом…
Автор: Сергей Николаев.
Фото: Александр Шичко, Сергей Николаев, тг-канал Джуни &ам& Дема.
Поделиться:
17
0
0
