Известный тренер Юрий Пунтус рассказал об отношениях с футболистами в период работы в национальной сборной Беларуси.
— Контакт [с игроками] у меня был. Просто пастухом я тоже не хотел быть.
[Конфликт с Максимом] Ромащенко — это на его совести. Когда Ромащенко вспылил?
— После замены [в матче] со Словенией.
— Правильно. Мы первый тайм заканчиваем, горим 1:2 Словении. Меняю Ромащенко, кого еще — не помню. Выходят [Сергей] Корниленко, по-моему, [Виталий] Булыга, Володя Корытько. И мы переламываем игру — 4:2. Мне даже Владимир Николаевич Невыглас, а он тогда в Совбезе был первым и председателем [БФФ], после игры говорит: «Юрий Иосифович, ну вы натворили! Я даже дам команду, чтобы никого пьяного не арестовывали и не останавливали. Пусть люди выпьют за победу».
А Ромащенко на телевидении (я ему потом все высказал) меня обвинил, потому что себя очень любил. Я на него не обижен, мы с ним и разбирались, и разговаривали, и бог ему судья. Я ему аргумент говорю: «А как мы сыграли? Какой счет был, как ты ушел в перерыве, — и какой стал? Как ты можешь в такой ситуации… Ладно бы проиграли 2:4, бог тебе судья — разноси меня. Наша доля такая».
[Что касается Сергея] Гуренко — ни в коем случае конфликта не было. Потому что, если кто-то помнит, я сам настоял и вернул Гуренко. При Толе Байдачном он ушел из сборной, и потом, [когда] мне было тяжело, я убедил Невыгласа. Он дал мне добро. Я разговаривал и с Гуренко, и с его женой. И добился его возвращения.
Он, сыграв удачно с этой же Словенией, побежал по кругу. Я не понял. Подумал: «Ну, радуется победе». Поднимает руки и вот так бежит весь круг, зрители ему аплодируют. И потом он отказался играть в сборной. Все, больше он не захотел ехать. Это он мне сказал: «Юрий Иосифович, не обижайся». Я и с женой его опять [поговорил], и его [пытался убедить]. То есть он, грубо говоря, воспользовался моим желанием вернуть его и хотел завершить карьеру, но не изгоем, а вот таким победителем. Рассуждайте, прав я или не прав.
Единственное, я общался с Виталием Кутузовым. Навскидку не могу вспомнить, как это было, но точно помню, что я поступил так. И, может, сегодняшним умом я бы этого не сделал. Это было, когда мы сыграли с Албанией 2:2. Мы тогда жили в Стайках. Такого уровня футболисты, как Булыга, Кутузов, которые в Европе поиграли, почувствовали: были [не те] условия. Слава богу, потом [Бернд] Штанге их добился. И Штанге их предоставили. Когда они в супергостиницах [начали жить]. А мы, как простые работяги, жили на базе «Динамо» в Стайках. И понятно, что я как молодой тренер хотел порядка. А тут мы 2:2 сыграли, и я злой. Сказал: «Все [должны находиться] на базе». Потому что следующая игра — лететь в Голландию.
И тут случилась [история с дискотекой]. Булыге ломают скулу. И там Саша Кульчий, по-моему, напился. А Виталя Кутузов мне сегодня объяснил: «Да я всегда так делал. Я даже демонстративно садился в машину и уезжал».
[…]А когда я увидел ЧП с Булыгой… У нас сегодня хорошие отношения. Не знаю, таит ли он на меня обиду или уже как взрослый понимает, что я не мог по-другому [поступить]. Но сегодня я понимаю, что был неправ с Виталием. […]На собрании я сказал, что трое футболистов отчислены. Булыга, Кутузов и, мне кажется, Кульчий. Хотя у меня с ним тоже хорошие отношения. Он мог себе позволять и иногда терял профессиональную форму.
[…]Думаю, что я, наверное, рановато заскочил на эту ступеньку в сборной. Моя сборная если и должна была состояться, то чуть позже. А здесь получилось, что авторитета у меня перед Ромащенко не было, перед Гуренко, думаю, не было. Но такие воспитанные люди, как Серега Штанюк, как тот же Кульчий — они понимали тренерскую долю. Может, тоже понимали, что я заложник ситуации, — сказал Пунтус в подкасте «На банке».
Также он прокомментировал случай, когда братья Александр и Вячеслав Глеб не садились в командный автобус и ехали отдельно на машине.
— Да, была такая история, когда Глебы сели в машину и поехали. Я им высказал: «Ребята, я же не против, но вы скажите хотя бы». А то я на самом деле стою, жду возле автобуса, а вы демонстративно садитесь в машину и поехали. Я им на вид поставил. Они даже извинились передо мной.
[…]Думаю, у меня авторитета перед этими ребятами не было. К сожалению, мерило — наверное, богатство. Если бы я был тренером, который заработал за сезон, за два не 100 тысяч долларов, а миллионы… На самом деле обидно. И вопрос, где ты играл и сколько у тебя денег, [имел значение]. Я чувствовал их превосходство, когда они уже побыли разбалованными, как жирные коты. Их зарплаты вообще не ровня зарплате главного тренера сборной. А как тут смочь? Еще раз говорю: не верю, что у меня нет авторитета перед Глебами, Корниленко, Багой, Тарасенко. Даже перед Ермаковичем, Гончаренко. Это те, которые со мной были долго.
А когда меня бросили на амбразуру… Жирные коты, а еще любят себя как… Макс Ромащенко, понятно, лучший бомбардир, больше всего сыграл. И какой-то Пунтус, б####, заменил его. Как такое может быть? А что я тогда буду за тренер сборной, если бы я боялся это сделать или шел на поводу? Конечно, они один на один не показывали, что меня не уважают. Но когда я задел их гонор или амбиции, вот эту самовлюбленность, я получил то, что получил, — добавил Пунтус.
Юрий Пунтус назвал футболиста, который пьянел от бутылки пива
Фото: Александр Добриян («Прессбол»).
Поделиться:
3
0
0
