Оказывается, Беларусь с «Ювентусом» связывают не только легендарный полузащитник Сергей Алейников и партнерство компании Betera. Полюбив футбол благодаря ЧМ-2014 в Бразилии и не построив успешной карьеры в столичной Веснянке, в свои 25 лет Александр Флоренский — счастливый обладатель тренерской лицензии УЕФА категории B, работавший в польском филиале «Старой синьоры». А еще это кладезь знаний, частью которых делится в телеграм-канале Florenski. Coach Without Borders. Без границ прошло и общение с корреспондентом betnews.by — о «Юве», жизни в Польше и приходе в тренерскую профессию, планах во взрослом и европейском футболе, работе в одном городе с Сергеем Кривцом и увлечении, не связанном со спортом.
— Футбол пришел в мою жизнь достаточно поздно. До этого я попробовал много видов спорта. В бассейне занимался плаванием, прыжками в воду. Наверное, первый контакт с футболом случился через легкую атлетику — в перерывах между бегом мы играли на резиновой площадке. Но тогда к игре номер один я был полностью равнодушен.
Любовь к футболу проснулась во время чемпионата мира 2014 года в Бразилии. В то время приметил для себя игру Мирослава Клозе — это был уже возрастной игрок, но он очень здорово уходил из-под опеки, был нацелен на ворота. С этого момента я и захотел заниматься футболом, но не было никакого понимания, где и как начинать. Были такие школы, как Patrick (прекратила существование в 2017 году. — betnews.by.), но это было дороговато для нашей семьи. В 15 лет побывал на нескольких тренировках в минском «Торпедо» — у них тогда были бесплатные занятия, но в итоге побоялся продолжать, подумал, что не потяну. И после этого я в основном являлся таким дворовым игроком. А параллельно в мою жизнь пришли Football Manager и Pro Evolution Soccer:)
Лет в 17 лет очень захотелось играть на более или менее большой площадке. И мы собрали знакомых, нашли через соцсети других ребят нашего возраста и чуть постарше. Так и создали команду в минской Веснянке. Два года мы играли в одноименной любительской лиге, названной в честь района. Некоторые команды оттуда позже участвовали в АЛФ. Сперва мы были в роли мальчиков для битья, но потом сыгрались, к нам присоединился бывший игрок «Дариды» Денис Лавшук, и уже шли в середине таблицы:)
А вскоре я поехал в Польшу, и там уже все завертелось совсем по-другому. А команда просуществовала еще около полутора лет и распалась…
— Знаю, что твоя любовь — это Италия, ее футбол. Почему выбор пал именно на Польшу?
— У меня есть польские корни и карта поляка — переезд сюда виделся хорошим способом посмотреть страну, поработать, заработать первые деньги. И, уже оказавшись в Польше, увидел огромную разницу с белорусским футболом — у нас нет такого количества лиг и команд. Здесь все очень структурировано, и получается, что ты играешь на любительском уровне, но по факту это все входит во взрослый профессиональный футбол — условный шестой или седьмой дивизион. Это куда интереснее.
— Изначально твоя работа была совсем не связана с тренерской и спортивной сферой?
— Да, это был обычный физический труд. Первое время работал на фабрике, а потом — курьером. По образованию я бухгалтер, но в этой сфере в Польше пока не трудился:)
— На то время не казалось, что футбольная мечта отдаляется все больше и больше?
— Когда приехал, проходил просмотры в клубах из минорных лиг — «Борута Згеж» (Д4) и «Торунь» (Д6). У меня еще оставалась надежда стать футболистом. Хотелось заиграть на полупрофессиональном уровне. А вот желание быть тренером появилось позже — примерно через два года.
До этого я сыграл за «Мустанг» Осташево и «Старт» Торунь. Первая команда — более профессиональный проект, сейчас она закрепилась в 5-м дивизионе, развивает неплохую школу. В «Старте» же было несколько опытных игроков из Д4. За оба клуба я сыграл суммарно 25 матчей. Действовал на левом и правом флангах атаки или полузащиты. Это моя любимая позиция, на которой могу использовать скорость и выносливость.
— Оглядываясь назад — что пошло не так?
— Не хватило понимания игры и видения поля. С физическими и техническими навыками проблем не было — помогли занятия спортом, обучался в городском центре олимпийского резерва по легкой атлетике в Минске. К тому же недоставало навыков ведения единоборств, за те же верховые мячи.
Вспоминаю, в минском «Динамо» как-то появлялись быстрые и техничные бразильцы, которые не заиграли. Так вот, у меня было точно так же. Не хватало простых, базовых вещей.
Что особенно удивило, так это возможности клубов. Стадион, соцсети, болельщики. А именно по игре команды были сопоставимы с нижней частью нашей первой лиги — «Оршей», «Слонимом».
Решил, что лучше сосредоточиться на тренерской работе. Если считать мой первый тренерский опыт без лицензии, то начал я в 22 года и уже год спустя получил диплом УЕФА категории C.
— В один момент все кардинально меняется, и ты попадаешь в академию «Ювентуса». Как это произошло?
— До «Юве» у меня был опыт работы около полугода в академии «Вислы» из Торуни, еще без лицензии. В филиале же туринского клуба все достаточно строго. Тебе нужна лицензия УЕФА минимум категории B. Меня же взяли без нее, оплатили получение первой категории. Скорее всего, просто повезло. Я ведь элементарно шел мимо, увидел этот проект и, не раздумывая, зашел поинтересоваться. Объяснил, что я фанат итальянского футбола и очень хотел бы попробовать.
Возможно, именно такая смелость и подкупила. Может, тогда в академии не хватало молодых тренеров, и поэтому решили попробовать, рискнуть и взяли меня в штаб.
— Насколько сложно было на первых порах?
— Самое трудное — это все же специфика работы, подразумевающая системность. Думаю, и у нас в Беларуси, и в Польше много специалистов, которые привыкли работать по-своему. А в «Ювентусе» ты просто превращаешься в часть системы и не можешь работать так, как хочешь. И если где-то отступаешь, то тебя сразу ждет разговор с директором. Еще на собеседовании тебя ставят перед фактом, что мы действуем только так и так.
На первых порах я трудился как ассистент тренера. Но какого-то давления, понимания, что за мной пристально следят, не было. Только перед самым получением лицензии на моей тренировке был директор, и он попросил, чтобы именно я провел занятие. Руководитель оценил, что у меня высокий тембр голоса, что, не являясь поляком, я достаточно хорошо справляюсь, говоря не на родном языке. Отметил, что у нас хороший ритм, не обходится без подсказок и фидбэков.
Это было после 2-3 месяцев работы — я занимался с малышами 7-8 лет и уже понимал, как и что выполнять.
— В такой ситуации ведь важна обратная связь и для самого тренера. Фидбэк из Турина имел место?
— Когда к нам приезжали итальянцы, то они отмечали, что тренеры в нашем филиале практически не уступают по уровню специалистам из Турина. Не знаю только, было это правдой либо говорилось, просто чтобы похвалить и поддержать нас.
Как победитель конкурса Betera побывал на игре «Ювентус» — «Интер» в Турине
Моим куратором был Рафаэль Армароли, скромный и очень простой человек, отлично знающий многие европейские чемпионаты. У него огромный опыт, до системы «Ювентуса» он 15 лет работал в структуре «Баварии». Отличный специалист, который дал мне очень многое.
А так важно понимать разницу в комплектации школ. В Турине дети проходят сумасшедшую селекцию. Каждый год к ним приезжают около трех тысяч ребят, из которых отбор проходят около 500. У нас же все было совершенно иначе, в проект мог прийти практически любой ребенок. Были как селекционные, так и обычные группы, в которых занимались все желающие. Отличие от других польских школ состояло лишь в высокой стоимости обучения.
Единственное, наш филиал находился в городе с населением около 200 тысяч человек. Ты можешь быть топ-академией, но к тебе вряд ли поедут дети из более крупных городов, круг поиска ограничен. Но уже есть успешные примеры. Тот же Павел Квятковский — выпускник филиала, который уже в 17 лет дебютировал в Экстракласе за «Видзев» из Лодзи. Есть ребята, которые ездили в Италию, но пока это были лишь просмотры — в польской академии еще не вырос игрок для серии А.
— Всегда интересно, какая цель у зарубежной академии того или иного клуба? Популяризация бренда или действительно подготовка кандидатов в главную команду?
— Самое важное — найти таланты для главной академии. И среди игроков, и среди тренеров. Знаю, что в Гватемале есть очень сильный филиал. К примеру, один из его выпускников подписал контракт с «Ювентусом», но перешел в аренду в «Эмполи». Директор нашего филиала поляк Павел Кендерский ездил в Турин работать с юношами U-17 и U-18, получил там высокие оценки. Единственный минус в том, что там нужен только итальянский язык. И трудоустроиться в Италии очень сложно — куда более реально стать представителем академии и, как тот же Рафаэль Армароли, работать по всему миру, инспектируя другие филиалы.
— Мы уже упомянули единую методику. А чем еще, именно итальянским, был примечателен проект?
— Тренеры постоянно ездили в Италию, а итальянцы приезжали в Польшу. Каждый год в Турине проводятся турниры между всеми филиалами. Мой директор был знаком с Павлом Недведом. Поездки организовывались постоянно, тренеры по 2-3 раза в год бывали в Италии. И когда ты там находишься, у тебя есть полный доступ ко всему, ты можешь наблюдать, и как обучаются дети, и как занимается тот же Душан Влахович.
— У тебя тоже был такой опыт?
— Я ездил только однажды. Есть тренеры, которые там бывают часто. Но здесь важный нюанс — ты можешь поехать в любой момент, но академия не всегда за тебя заплатит. На бюджетные визиты строгий отбор и малое количество мест. Не буду скрывать, я был новеньким и пришлось оплатить половину стоимости. Филиал не был готов полностью покрыть мои расходы.
— Стандартный тренировочный день в академии «Ювентуса» — какой он?
— Все зависит от возраста. Если мы говорим о детях до 11 лет, то это всего лишь 3 тренировки в неделю и матч на выходных. У детей постарше занятия проходят каждый день, а в пятницу и среду у нас были тренировки моторики, включавшие силовую подготовку и бег. Они длились полтора часа.
Мы работали в трех зонах. Например, в понедельник отрабатывались действия в первой из них. Это игра в обороне, выход от ворот. На этих тренировках мы никогда не работали над ударами. Естественно, в игре — да, но в упражнениях — нет. Занятия в среду посвящались средней зоне, мы учились закрепляться в центре поля, получая мяч от вратаря. И в пятницу была уже финальная часть — удары, действия в фазе атаки. В «Ювентусе» так начинают работать с 5 лет и придерживаются системы в любом возрасте. Просто у более старших воспитанников увеличивается количество дней, добавляется та же моторика.
За счет этого разница с другими академиями очень большая. Во многих школах ведь тренеры просто собирают все упражнения в комочек, в течение одного занятия отрабатывая и удары, и передачи. Родители детей не всегда приветствуют подход «Ювентуса». Но, наверное, если бы у меня не было такого опыта, мне также трудно было бы понять логику. Однако, когда внимание уделяется только какому-то определенному компоненту, это намного эффективнее.
— Несмотря на весь кажущийся со стороны позитив, в один день ты покидаешь академию итальянского гранда. Оглядываясь назад, скажи, не слишком ли это было поспешное решение?
— Знаешь, трудно сказать однозначно — прошло ведь еще мало времени. Нет ни положительных, ни отрицательных выводов. В какой-то момент осознал, что в филиале «Ювентуса» максимум, на который я могу рассчитывать, — это уже упомянутое инспектирование школ в других странах и городах. Да, это очень интересно, ты близок к «Ювентусу», к структуре и философии знаменитого клуба. Но в то же время у тебя почти нет шансов пробиться в главную команду. Если посмотреть на вещи реально— в нынешнем веке основной состав клуба возглавляли лишь несколько иностранцев (француз Дидье Дешам и хорват Игор Тудор. — betnews.by.). Большинство специалистов в серии А — итальянцы.
Мне же захотелось постепенно двигаться в сторону тренера взрослых команд. Так и решил что-то поменять. Надеюсь, что выбор был правильным.
К слову, перед моим уходом из «Юве» наш филиал заявил команду из воспитанников 2008 года рождения в седьмую лигу. Тренеры в ней также играли, и я успел провести несколько матчей в Д7 в августе. Сейчас команда лидирует — 9 побед в 10 матчах, думаю, повышение в классе почти гарантировано. Как по мне, воспитанники филиала этого возраста по своему уровню соответствуют минимум Д4 Польши.
— Твоей новой ступенью стал «Талент» из Познани — академия, не имеющая взрослой команды. Расскажи об этом проекте.
— Да, у нас нет взрослой команды, часть воспитанников выступает за познаньскую «Варту». Честно скажу, это не самая известная в Польше академия, не обладающая какими-то огромными средствами. Почему сделал выбор в ее пользу? Хотел попробовать себя в роли свободного художника. Но оставаться там долго не планирую — к сожалению, это не тот проект, в который я верю. Выпускников академии, достигших впоследствии высокого уровня, немного.
Поэтому постепенно ищу варианты, что-то начинает просматриваться. К примеру, думаю пообщаться с нашим Сергеем Кривцом (в октябре белорус стал играющим тренером второй команды «Варты» из Д6. — betnews.by.). Правда, есть какой-то пиетет, все-таки это звезда белорусского футбола, игрок праймового БАТЭ, выступавший во Франции и хорошо известный в Польше. И просто подойти и пообщаться я пока не решаюсь.
Возвращаясь к «Таленту» — для меня было важно попробовать себя в роли главного тренера в U-14, показать результат, собрать резюме и идти дальше.
В последнее время в Польше очень сильно развивается этот вектор. И сейчас все труднее получение тренерской лицензии УЕФА категории С. А буквально года три назад, даже когда я обучался, все было куда легче.
При этом сейчас очень много тренеров, кто в моем понимании работает не системно. Думаю, если бы я не оказался в проекте «Ювентуса», то еще лет пять ушло бы на то, чтобы понять вообще, как тренировать детей. Возможно, именно из-за отсутствия грамотного подхода лишь 5 процентов выпускников академий достигают профессионального уровня, а остальные 95 уходят в другое русло и используют футбол лишь для общего развития.
— И в «Ювентусе», и в «Таленте» у твоих воспитанников случаются и яркие победы, и горькие поражения. Насколько важен результат в детском польском футболе?
— Говорить о всей Польше сложно — здесь, как и везде, встречаются тренеры, которые после проигрыша орут на подопечных уже в 10-летнем возрасте. Но в моей академии в этом плане все спокойно. Бывает так, что команда долгое время не набирает очков, вылетает куда-то, но все относятся с пониманием.
Когда пришел в «Ювентус», была цель попасть в центральную лигу юниоров. Это высокий уровень для Торуни. Ребята в 15-16 лет играли с варшавской «Легией», «Погонью» из Щецина. Но, честно говоря, позже директор понял, что это не имело смысла. Во-первых, дальние выезды и множество затрат. А во-вторых, мы порой проигрывали с очень крупным счетом. Той же «Легии» из Варшавы уступили 2:11. Считаю, такие результаты не имеют смысла. Стоило остаться где-то в лиге послабее и играть с более равными соперниками.
Потому что, если ты летишь вперед на самую вершину, можно очень больно упасть. Порой надо спокойно сыграть, а важность результата оставить для ребят 17-18 лет. До 16 лет он не так важен. С другой стороны, сейчас в мире такая ситуация, что в топ-5 европейских чемпионатов порой ребята уже в 15 лет выходят на поле.
Школьник из «Арсенала» установил рекорд Лиги чемпионов
— До начала тренерской работы многое казались проще?
— Однозначно, думал, что приходишь на занятие, и все идет как часы. А на самом деле такая проблема касается не только детей, но и взрослых. Считаю, надо быть твердым до конца. Если у тебя самого нет желания, чтобы ребята стали сильнее, ничего не получится.
Знаешь, чем еще отличается академия «Ювентуса»? Там с раннего возраста работают над рутиной. Одно и то же. В младших возрастах мы пытались эту рутину спрятать, но она реально есть. Потому что по-другому никак.
Многие специалисты постоянно меняют упражнения, что-то придумывают. Я же считаю, что эффективнее многократно что-то повторять. У тебя есть недельный цикл, и в это время ты делаешь одно и то же, закрепляя навык. Футбол — такое странное дело в моем понимании. Нужно работать над системой, погружаться в рутину. Готовить детей к тому, что в профессиональном спорте не до веселья.
— В наши дни многие отмечают огромное влияние родителей. И при выборе секции, когда занятия футболом являются желанием не детей, а родителей, так и во время самого обучения, когда игроки могут попадать в состав совсем не по спортивному принципу. Как с этим обстоят дела в Польше?
— У нас в академии существует запрет. Родители не могут посещать тренировки, матчи можно смотреть, только сидя на трибуне. Думаю, в этом плане клуб клубу рознь. К примеру, у «Ювентуса» есть возможности, они не боятся потерять двух-трех ребят. Если это более простой клуб, то, естественно, там тяжелее.
По поводу выбора состава… Не могу быть на 100% уверенным, но была одна такая группа с очень тщательной селекцией. И я видел внимание родителей к тренерам. Подарки, поздравления. Бывает, что без повода что-то принесут специалисту. Это выглядело немного непонятно, создавалось ощущение, что есть влияние. У тренера в то время были две группы — отборная и обычная. Так вот, хватало сильных ребят, которые могли бы спокойно преуспеть в группе с селекцией, но они туда даже не попали. Не хочу говорить ничего плохого, но мне кажется, что влияние порой имеет место.
Считаю, что на тренировке и во время матча все это нужно ограничивать. Когда ребенок выходит на игру, то подсказывать, кричать ему может только тренер. А вот то, что происходит вне поля… Здесь, наверное, ничего не сделаешь. Это тяжело контролировать. И какой-то тренер действительно может купиться на взятки от родителей. И система здесь уже не поможет.
— В польских лигах хватает и белорусских футболистов. С юными соотечественниками случайно не пересекался?
— Пока встретил лишь двух наших ребят. Тех же украинцев здесь куда больше. И они очень часто выделяются. Не знаю даже, чем это объяснить, но у них действительно есть талант.
Так вот, в «Ювентусе» был Илья Брыкач из Беларуси, ему 10 лет. Он не сильно выделялся на фоне остальных. Но был левоногим игроком — чаще всего именно такие футболисты и способны удивить, показывать класс. А в «Таленте» встретил Романа Киселева — он вообще является лидером моей группы. Сейчас его хочет забрать «Лех», и думаю, что мы его никак не удержим. Тем более, когда мы общались, я сам высказался в пользу того, что Роме нужно переходить и прогрессировать.
Знаешь, есть ощущение, что у белорусов очень сильная антропометрия. Мы достаточно крепкий народ, похожий на датчан, сербов. Хорошие физические данные — просто мы работаем по старым конспектам. Если бы мы активнее перенимали опыт специалистов из тех же Франции, Испании, Италии, то результат был бы иным.
Сужу по Чехии. Там точно такой же генотип, как и у белорусов. Но уровень игроков совершенно другой. Весной этого года был на стажировке в пражской «Спарте». Как они играли лет десять назад и как сейчас — изменения огромные. А там немало зарубежных тренеров.
«Все видеопроекты — через меня». Белорус из топ-клуба Чехии
Конечно, и у нас есть хорошие примеры — в свое время в брестском «Динамо» активно брались за развитие молодых поколений, приглашали тренера из Испании (Давида Деограсию. — betnews.by.).
Но не могу судить объективно — я ведь не занимался в футбольной секции в детские годы. Делаю вывод по играм, по тем тренировкам наших клубов, которые видел. Я часто бываю на родине. И наш футбол сильно отличается от европейского — в Беларуси много силовой подготовки.
— А насколько силовой подход можно отнести к плюсам нашей подготовки? Минусы и так на поверхности и всеми подчеркиваются…
— Как-то я занимался с профессором по моторике и физподготовке Марчином Анджеевским, работавшим в «Лехе». По его мнению, система силового тренинга и выносливости придуманы в СССР. Это наша школа. У нас игроки были достаточно выносливые. И это действительно плюс. Но, мне кажется, это было характерно больше для прошлых поколений. Сейчас что-то изменилось. В октябре Беларусь играла с датчанами — сложилось ощущение, что от нашей выносливости не осталось и следа.
Назвать ярких дриблеров в нынешнем белфутболе я тоже не могу. Из исключений, пожалуй, братья Лисаковичи — очень техничные ребята. Тот же Павел Нехайчик был неплох. Сейчас же многие наши форварды, как Владислав Морозов, — чистые таранные игроки.
В последнее время мы все выделяем Трофима Мельниченко. Но мне кажется, что десять лет назад у нас таких ребят было гораздо больше. Взять поколение, выступавшее на Олимпиаде в 2012-м. По потенциалу все эти ребята могли дорасти до условного «Байера», пойти куда-то выше. Жаль, что не сложилось.
— В отличие от соседних стран, мы зачастую успешны на юношеском, молодежном уровне, однако при переходе во взрослый футбол все как будто улетучивается. На твой взгляд, что приводит к стагнации или регрессу игроков, в то время как за рубежом сверстники начинают прогрессировать?
— Выделил бы три фактора.
Очень сильно влияет ментальность. На молодежном уровне есть желание показать себя, а позже мотивация пропадает. Кто-то ломается после неудачного просмотра, сорвавшегося контракта. Не хватает характера.
Конечно, к сожалению, влияет паспортная составляющая. Европейцам иногда проще привезти какого-то латиноамериканца, занять свободное место им, нежели обращать внимание на белорусов.
И все это натыкается еще и на финансовый фактор. Зачем пробовать себя в условной французской Лиге 2, если можно поехать в «Оренбург», где пусть и будешь сидеть на лавке запасных, но станешь получать раза в два больше?
Радует лишь, что в последнее время появляются такие ребята, как Трофим Мельниченко. Есть и пример того же Даниила Душевского, который уезжал в Сербию, но в итоге перебрался в Россию. Мне кажется, ребята стали пробовать больше вариантов. Может быть, это связано с тем, что и в России теперь платят меньше.
Понимаешь, мы сдаемся слишком рано и не хотим покидать удобное место. А у европейцев с самого начала по-другому. Они с детства везде ездят. Даже такие скромные клубы, как «Талент» Познань. Буквально в феврале мы поедем под Венецию, где будем играть с итальянскими и словенскими командами. У нас тоже такое было, но сейчас этого все меньше и меньше.
— Пожалуй, один из главных талантов белорусского футбола — 13-летний Алексей Майоров из академии «Реала». На твой взгляд, в каком возрасте станет понятно, пробьется ли он на взрослый топ-уровень?
— Если посмотреть объективно, то во многих странах есть такие игроки, которые «стреляют» в подобном возрасте по 40 голов в академиях топ-клубов. Поэтому говорить, что в мире появился второй Месси — не совсем правильно. Но я уверен, что Майоров — это уже как минимум тот футболист, который будет играть в каком-то из топ-5 чемпионатов. И пусть даже это будет не «Реал», а условные «Эмполи» или «Севилья».
Я смотрел обзоры, мне есть с чем сравнить в жизни. Это готовый игрок, который, скорее всего, в 15-16 лет уже дебютирует во взрослом футболе, пусть и необязательно в Мадриде, возможно, где-то в аренде.
Единственное сожаление, что в случае дальнейшего прогресса мальчишка будет играть вовсе не за сборную Беларуси. Есть почему-то такое ощущение. И, наверное, не у одного меня.
— Мы много говорим о возрасте игроков. В свои 25 лет ты моложе польских коллег, или это оптимальный возраст для детского тренера?
— С каждым годом таких тренеров становится все больше. Средний возраст для начала тренерской работы — это 30-35 лет, но постепенно своих ровесников встречаю все чаще и чаще. На последнем курсе обучения на лицензию у нас средний возраст был около 28 лет.
Думаю, это правильно. Мое мнение: нужно работать в детском футболе максимум до 45 лет, а дальше стремиться переходить на взрослый уровень. Поколения сильно отличаются, дети меняются, и не каждый человек успевает за этим. Даже я, будучи старше своих учеников всего на 11 лет, не всегда могу понять их фразы, увлечения, проблемы.
— В любой профессии не обойтись без моментов, когда ты либо осознаешь, что это вообще не твое и нужно что-то менять, либо окончательно утверждаешься.
— Понимаешь, моя мечта — трудиться во взрослом футболе. Но в плане работы детским тренером я действительно вижу, что уже состоялся. Это не мое мнение, так сказал Рафаэль Армароли буквально перед тем, как я покинул «Ювентус». Он отметил, что в любом другом проекте я стану хорошим тренером.
А когда пришел в «Талент», после первой тренировки ко мне подошли некоторые родители. Они были очень довольны, сказав, что моя методика отличается от тех, что они видели, и детям все понравилось. В тот момент я и почувствовал, что начинаю утверждаться в профессии. Но скажу так: не стремлюсь долгое время оставаться в детском футболе — очень хочется «пощупать» взрослый футбол, это моя цель.
— Если смотреть географически, все мысли связаны с Польшей, или смотришь в сторону той же Италии?
— Направления широкие. Они англоязычные. Есть желание весной найти стажировку в Нидерландах. Необязательно в Эредивизи. Тот же Д2, к примеру, «Ден Хааг» — почему нет? Контакты есть. Через того же Рафаэля. Буду пробовать.
Что происходит с «Аяксом»? Большой репортаж из Нидерландов
«Здесь в каждой деревушке своя команда». Белорус играет в Д8 Нидерландов
Пока же хочу улучшить свой английский, чтобы окунуться именно в англоязычный футбол. Если с разговорным еще более или менее, то футбольный «инглиш», буду откровенен, пока слаб. Нужно еще посидеть над ним.
В Польше много болельщиков и клубов. Приходят очень именитые игроки. Тот же француз Бенжамен Менди. Да, он уже давно миновал пик формы, но представить, чтобы сейчас в чемпионат Беларуси пришел исполнитель такого уровня, поигравший за «Манчестер Сити» и сборную Франции, очень сложно. Достаточно посмотреть бюджеты польских клубов, сколько стоят футболисты в Экстракласе… Средний игрок в лиге оценивается в 2 млн евро.
Но лично я считаю, что тренер развивается только тогда, когда случается какой-то новый вызов, когда ты окунаешься в полностью чужую для себя атмосферу — и вот тогда ты получаешь настоящий адреналин. Так что надо ехать дальше и стремиться увидеть что-то новое.
— Как бы нам ни нравилась наша профессия, без достойной зарплаты любой энтузиазм рано или поздно угаснет.
— Если твоя цель — футбол и только футбол, то ты найдешь место, которое позволит тебе им заниматься. Но на начальном этапе тебе будет сложно. Кому-то придется даже поменять город. Мне как иммигранту проще — я в любой момент могу спокойно переехать в другой населенный пункт, нет привязки к какому-то месту. И в клубе тебе помогут с жильем, предоставят возможность нормально зарабатывать, так, как и на любой обычной работе.
Мне не приходится совмещать тренерство с какой-то иной работой. Знаю, что есть специалисты, которые работают сразу в нескольких школах. Есть те, кто совмещает работу тренером с совершенно иной профессией. Обычно это те, у кого только одна группа. У меня сейчас три группы — возможно, по часам этого даже много.
Если сравнивать с другой сферой, то это не 180 часов в месяц, как обычно бывает. Но учитывается ведь только время на поле. А есть еще очень много внеурочной работы. Ведение статистики ребят, создание конспектов, подготовка к занятиям, вызовы детей на матчи. То есть ты все время думаешь о футболе.
Я не знаю, как в Беларуси сейчас по условиям, но тот же филиал «Ювентуса» сопоставим по зарплатам с академией «Краснодара». Для Европы, возможно, это не самые высокие условия, но в целом для жизни этого вполне достаточно.
— Насколько пристально ты следишь за польским футболом и соотечественниками в местных лигах?
— В последнее время очень активно. Изучил буквально всех участников первых четырех дивизионов, активно слежу за еврокубками. В нынешнем сезоне сразу четыре польских клуба вышли в общий этап Лиги конференций. Да, многие говорят, что это слабый турнир, не чета Лиге Европы или Лиге чемпионов. Но там тоже высокий уровень, хватает известных клубов. Та же «Легия» недавно выиграла у донецкого «Шахтера», разгромила венский «Рапид».
Считаю, что польский футбол сильно вырос. Слежу и за нашими ребятами, за Кучко, Барковским, Шкуриным, Шикавкой. В моем понимании Герман действует очень разнообразно и сейчас именно он — самый топовый белорус в польском чемпионате.
Последний раз на матчах чемпионата Беларуси я был в 2019-м в год чемпионства брестского «Динамо». И сравниваю недавнюю игру между «Лехом» и «Познанью», которую удалось посетить. Небо и земля. Раньше говорили, что инфраструктура в Польше лучше, а уровень примерно такой же. Я с этим согласен — 5 лет назад все так и было. Но сейчас сильно изменилось. И дело не только в том, что уровень нашего футбола упал — многие польские команды прогрессируют и играют не хуже самого праймового БАТЭ.
— За несколько лет в Польше уже полностью освоился?
— Знаешь, да. Я ведь живу уже не один, а с девушкой-полькой. И, честно говоря, именно она поддержала мой уход из «Ювентуса». С Моникой стало проще принимать непростые решения и двигаться дальше. Она жила в Торуни, как и я, но поддержала переезд, и теперь мы вместе работаем в Познани.
— Мы все время говорим о футболе, а чем увлекаешься еще, есть ли что-то, что составляет конкуренцию игре миллионов?
— Конечно, многое связано именно со спортом. Это и спортзал, и бег. А еще я очень люблю путешествовать. Интересуюсь архитектурой, урбанистикой. Может, знаешь такого блогера, как Денис Блищ? Слежу за его проектами. Сам езжу в какие-то районы, изучаю, фотографирую. Люблю рассматривать дома в Бельгии, Нидерландах.
Раньше сильно предпочитал именно старую постройку — готика, барокко, ренессанс. Но уже так насмотрелся этого в Европе, что сейчас перешел на модерн. Нравится новая застройка в Швеции, Дании. Интересуют все нюансы, даже благоустройство — где какой транспорт развивается и что за плитка лежит. Изучаю, к примеру, как не допустить таких ситуаций, что у нас на Немиге, когда в новостных лентах появляется море фотографий с подтоплениями. Но футбол все-таки на первом месте:)
Фото: личный архив Александра Флоренского, страница Алексея Майорова в Instagram, ФК «Пяст».
Поделиться:
8
0
0
