Неубиваемый Леута. Первый наш футболист в сборной СССР

Один из лучших советских футболистов двадцатых-тридцатых годов XX века имел белорусские корни. За заслуги перед страной был награжден орденом «Знак почета». В 1942 году был его лишен, арестован следом за братьями Старостиными и сослан в лагеря. Речь идет о Станиславе Леуте — знаменитом в довоенные годы футболисте, ради которого автор бессмертного хита «Я люблю тебя, жизнь» поэт Константин Ваншенкин неоднократно ходил на фильм «Подкидыш».

Легендарная лента с участием Фаины Раневской привлекала, впрочем, внимание многих болельщиков. Дело в том, что в одном из эпизодов главными героями становятся вернувшиеся в 1939 году из зарубежного турне футболисты московского «Спартака».

На подножке поезда, прибывающего на Белорусский вокзал, стояли лидеры сборной СССР — ее капитан, нападающий Андрей Старостин и полузащитник Станислав Леута. Затем они же ехали в отрытых лимузинах по улицам Москвы.

Однако в сороковых фильм был подвергнут цензурной правке, а некогда гремевшие на весь Союз имена ушли в небытие — вплоть до возвращения из тюрьмы и ссылки.

Но давайте по порядку.

Титулы

Они у Леуты вызывают уважение: победитель Первой Всесоюзной Спартакиады 1928 года, чемпион СССР среди сборных городов и республик (1931,1932,1935). Чемпион СССР среди клубов (1936-осень, 1938), серебряный призер (1937), бронзовый призер (1936-весна). Обладатель Кубка СССР (1938). За сборную СССР провел 7 матчей, забил 1 мяч.

Каким игроком был

Необычайно надежным и даже неубиваемым.

Андрей Старостин в книге «Повесть о футболе» так представил Леуту:

— Его любили за разносторонность дарования, он одинаково успешно играл на любом месте в команде. «И жнец, и швец, и на дуде игрец», — говаривал про него Ваня Артемьев, когда Станислав начинал свою футбольную карьеру на левом краю нападения в «Красной Пресне».

К слову, Леута выделялся среди товарищей не только на футбольном поле — он был первоклассным танцором. А его родная сестра Эмилия, известная эстрадная певица, принимала участие в благотворительных концертах, когда шел сбор средств на стадион, на котором впоследствии возник Московский клуб спорта —- МКС, прародитель «Спартака».

Андрей Старостин

Николай Старостин в книге «Звезды большого футбола» тоже посвятил Леуте немало строк:

— Станислав Леута... мог с 30 метров из самого трудного положения прицельно выстрелить по воротам. Тогдашние вратари невесело острили: не ноги, а пушки. Было у него еще одно замечательное качество — универсализм.

Не существовало такого места в сборной, где бы этот талантливый спортсмен не заменял, притом полноценно, выбывших партнеров. Он играл как центр нападения вместо Петра Исакова и как крайний защитник вместо Александра Старостина. Выступал как инсайд вместо Василия Павлова и как правый крайний нападающий вместо меня.

Только в воротах он не стоял, не бросался по углам за мячами. Но чужих вратарей он заставлял это делать частенько, потому что был штатным пенальтистом и в сборной, и в «Спартаке».

Но гораздо более характерным видится другой эпизод из книги Николая Петровича, который показывает способность Станислава Викентьевича забивать в самые ответственные моменты:

— Сборная Москвы играла в Австрии, и в одной из встреч и Старостин, и Леута получили травмы. Хрупкое преимущество в один гол ставило под сомнение нашу победу, которую старались удержать теперь только десять игроков. Мое сердце обливалось кровью, и я взмолился, обращаясь к Леуте, который пострадал меньше всех:

— Стася, если можешь, хоть на полутора ногах, выйди на поле! Даже еле двигаясь, ты отвлечешь на себя кое-кого из австрийцев.

И Леута, который на другой день не мог приподняться в постели, на поле вышел. И не только вышел, но и забил забинтованной ногой тот самый гол, который не оставил хозяевам поля надежд на выигрыш. Через день команда уехала на игры в другие города, а мы с Леутой остались лежать в Вене.

Николай Старостин

Белорусские корни

В биографии Леуты немало темных пятен, и, увы, многие из них таковыми и останутся — Станислав Викентьевич ушел из жизни в начале 1980 года, прожив неполные 77 лет.

Впрочем, на некоторые вопросы мы попытаемся ответить — с помощью оставшихся свидетельств его, несомненно, яркой и насыщенной жизни.

Википедия дает два места рождения нашего героя — деревню Новый Двор Щучинского района Гродненской области и украинский Николаев. Сам Леута отвечает определенно: «Родился я в 1903 году в Николаеве».

Причем делает он это на допросе в НКВД в мае 1942 года — в качестве свидетеля по делу братьев Старостиных.

Скорее всего, так и есть — на наш запрос в Национальный исторический архив Беларуси в Гродно был получен ответ за подписью его директора Александра Венсковича. О том, что в метрических книгах Новодворского костела Щучинского района Гродненской области за период 1898-1908 сведений о рождении Леуты Станислава Викентьевича не имеется.

Спортивный историк Станислав Гридасов, который пишет книгу об основателях московского «Спартака» братьях Старостиных, утверждает, что Леута был их ближайшим другом. И даже полученные ими квартиры в доме на Спиридоновке находились на одной лестничной площадке (единственный нефутбольный сосед — знаменитый стайер Серафим Знаменский).

Серафим и Георгий Знаменские

Супруга Николая Петровича Старостина Антонина и жена Леуты Анастасия были подругами. А сами они познакомились в Москве в 1921-м. Туда Станислав переехал из Николаева и стал работать шофером.

До этого Леута с 14 лет играл за Николаевский спортивный клуб и обладал приличным мастерством. После этого он выступал во всех командах с Николаем Старостиным — пока не пришло время «Спартака», где Николай Петрович стал руководителем не только клуба, но и всего спортивного общества.

Что еще говорит в том самом «интервью» (на допросе) в НКВД Леута в 1942-м?

Вновь обратимся к его тезке Гридасову.

— Леута утверждает, что уехал в Москву вслед за своей старшей сестрой, певицей Эмилией Чарской.

А вот вся его семья уехала в 1918 году в уже панскую Польшу, на их родину — в местечко Новый Двор. Именно оттуда отец с семьей переехал в Николаев для работы на местном судостроительном заводе. Там, следует полагать, и родился Станислав — младший ребенок в семье.

У него есть три старших брата: Иосиф, Константин и Казимир. Иосиф служит в органах ВЧК в Одессе до 1919-го и потом тоже уезжает в Новый Двор. Женится на местной девушке, в 1939 году арестован и выслан с семьей в Актюбинск. Казимир же уехал в Америку.

Новый Двор

Леута показывает на допросе, что отец умер в 1928-м. А Константин по-прежнему живет в Польше — с мамой (по другим данным, мама умерла в 1941 году, тогда же Константин вместе с дочерью Яниной был расстрелян немцами).

Говорит, что сестра уже давно не артистка, а работает проводником на железной дороге.

Впрочем, на этом пока и остановимся.

Очевидно, что Новый Двор занимает особенное место в жизни Леуты-младшего. В 1992 году белорусский журналист Вольдемар Прецкайло пишет материал о футболисте, особенно интересуясь местом его рождения.

К счастью, еще была жива его супруга Анастасия Васильевна, и когда корреспондент в телефонном разговоре представляется земляком знаменитого футболиста, то она задает вопрос, который многое объясняет: «Так вы из Нового Двора?»

Согласитесь, если в семье Станислава Викентьевича его родиной считают семейное гнездо в Новом Дворе, то мы можем определенно считать его первым футболистом в составе сборной СССР с белорусскими корнями.

Оснований для этого точно не меньше, чем для признания таковым Эдуарда Малофеева. Футболист из Коломны (родившийся, впрочем, во время оккупации в Красноярске) приехал играть в минское «Динамо» в возрасте 21 года и тогда же, в 1963-м, дебютировал в составе национальной команды в товарищеском матче с венграми — в историю сборной СССР он вошел под номером 67.

Наши люди на футбольных чемпионатах мира: Малофеев, Алейников, Зыгмантович, Дупанов, Милевский…

Малофеев, Алейников, Гоцманов, Жук... Белорусы на Евро

Эдуард Малофеев

Сборная СССР

Дебют нашего героя в главной команде страны состоялся в 1931-м, в матче под номером 3.

2 августа 1931 года сборная СССР в Москве принимала сборную университетов Турции. Надо пояснить, что под этим незатейливым названием скрывалась настоящая сборная Турции.

Первые два матча в своей истории сборная СССР провела с ней в 1924 и 1925 годах. Советский Союз не был членом ФИФА, и та поначалу закрыла глаза на нарушение регламента. Но затем гайки были закручены, и последующие поединки оказались неофициальными, но зачисленными в летопись сборной.

Турки, отдадим им должное, были последовательны и остались единственной национальной сборной (затем под флагом Народных домов Турции) в тридцатых, кто соглашался играть со сборной СССР.

Леута принимает участие в 7 из 13 таких поединков, заканчивая эту суперсерию голом с пенальти на 88-й минуте 27 октября 1935 года в Измире.

Гол этот приносит сборной СССР ничью 3:3 (на этом скандальном матче мы еще остановимся). И в противостоянии (включая два поединка в 20-х годах) она побеждает уверенно — со счетом 10-1 при 4 ничьих.

Впрочем, разгромов нет, команды примерно равны по силам, и победы даются советским игрокам потом и кровью — и, как правило, с разницей в один мяч.

Отрезанные от мирового футбола советские болельщики гордятся победами своих любимцев над турками, которых подают в газетах СССР как одну из ведущих сборных — уже перед первым матчем в 1924 году.

Тот проходит через пять месяцев после окончания олимпийского турнира в Париже, где сборная Турции уступила лишь в одном матче — сборной Чехословакии (2:5). А чехословаки, в свою очередь, тоже проиграли лишь однажды — будущим серебряным призерам турнира швейцарцам.

Первенство разыгрывалось по кубковой системе, и турки героически полегли уже в первом раунде (всего в турнире участвовали 22 сборные).

Но в советской прессе эта деталь по понятным причинам опускалась. До рождения Романа Ротенберга оставалось еще 57 лет, иначе суперсерия СССР — Народные дома Турции вошла бы в историю как одна из главных в довоенном мировом футболе.

Сборная СССР перед матчем с турками. Капитан — Андрей Старостин

3:3

Теперь о том самом последнем поединке в Измире. Вот как описывает его свидетель — знаменитый советский писатель Лев Кассиль:

— 3:1 в пользу противника… 8 минут до конца… Как ни играй — дело ясное: наша поездка под конец должна кончиться поражением. Отыграться уже немыслимо. Осталось всего 8 минут.

С этой роковой минуты публика уже не садилась на свои места. Все стояли. Все кричали. Вверх летели шляпы, береты, платки. Люди кричали до хрипоты, до слез. Рядом с нами на трибуне лобызали друг друга два толстых почтенных турка, девушки от восторга щипали своих соседок. Мальчишки ходили колесом по всем проходам. Надежды на отыгрыш уже не было. Оставалось 7 минут. Проигрывать до смерти не хотелось.

И тут произошло невозможное. Советская команда, уставшая после пяти матчей, обреченная на проигрыш, ринулась в атаку. Этот напор был столь сокрушителен, наши наседали на турецкие ворота так дружно и неудержимо, что публика на трибунах стала медленно оседать. Один за другим следовали удары по турецким воротам. Ловкий Недждед брал один за другим трудные мячи.

Но вот неожиданно ударил советский хавбек Леута (в протоколе автором гола записан Павлов. — Bet News), и до этого мяча Недждед не дотянулся. В гробовой тишине на щите советской команды появилась цифра 2. Но все равно проигрыш был неизбежен. 3:2.

Окрыленные успехами, наши нападали. За две минуты до конца вся турецкая команда оказалась прижатой к своим воротам. Она уже забыла о нападении и думала лишь о том, как бы удержать победный счет, сохранить перевес хоть на один мяч.

За две минуты до конца прорвался Павлов. Он шел с мячом на ворота. Недалеко от них на Павлова прыгнул турецкий защитник. Он сел на Павлова верхом, да еще руками прихватил шею. Наш судья Щелчков решительно засвистел, и свисток этот по всем футбольным правилам означал пенальти в ворота Турции.

Тут началось нечто кромешное. Все повскакивали с мест. Турки категорически отказались открыть свои ворота для удара. После бурных пререканий на всех языках турецкая команда покинула поле. Навстречу им выбежали на поле губернатор, председатель народной партии и другие чины и власти.

Лишь после длительных увещеваний команду уговорили, и игроки вернулись на поле. Теперь никто из наших не хотел бить. Все волновались. Смазать такой удар, не забить — этого тебе не простят потом всю жизнь! Вперед вышел Леута. Он пробил мяч. Цифры на доске сравнялись — 3:3.

Публика не унималась. Подогретая несмолкаемыми возгласами, турецкая команда снова попыталась нападать. Одному из нападающих удалось прорваться вперед. Он ударил по нашим воротам. Советский вратарь Шорец сделал бросок и с мячом в руках скользнул по земле. На него тотчас набежали и ногами стали выбивать из-под него мяч. Шорец защищал мяч всем телом. Яростные бутсы нападающих танцевали вокруг него. Щелчков пронзительно засвистел. Наши остановили игру. Наконец, судья поставил мяч для свободного удара. Наши пробили мяч и в ту же минуту Щелчков просвистел конец игры. Измирцы очень тепло проводили нас.

Лев Кассиль

Следует отметить, что измирцы проводили советскую сборную даже слишком тепло — думается, в дело пришлось вмешаться полиции. Еще накануне в игре в Анкаре (3:2 в пользу гостей) советский арбитр Щелчков зафиксировал спорный гол, который, по мнению турецких боковых судей, был забит из положения «вне игры», и те даже покинули поле в знак протеста.

В Измире скандал был еще более громким.

Вот что пишет футбольный историк Аксель Вартанян:

— Газета «Анадолу» приводит перечень его разбойных действий в последней пятиминутке — засчитал гол из офсайда в ворота хозяев, через минуту отменил такой же в ворота гостей, затем поставил пенальти в ворота хозяев — «ни за что», это вызвало землетрясение. Бурные споры с участием выбежавших членов турецкой делегации продолжались минут 15. Затем по указанию одного из них — Кемаля Халиля — вратарь покинул ворота — 3:3.

Ответную атаку турок прерывает чья-то рука — никакой реакции. Наконец, на последней минуте еще один гол в ворота советской сборной. «Не считать» — показывает арбитр и тут же останавливает встречу.

На следующий день «Анадолу», «Ени Асыр» и множество других газет выходят с заголовками «Турция — СССР — 4:3».

Баски

Спартаковцы и сборная Москвы в тридцатых играют много — в том числе и за рубежом. Но, понятно, почти всегда с рабочими и любительскими командами, побеждая их с впечатляющими результатами. Лишь в Париже случился проигрыш чемпиону Франции «Рэсингу» — 1:2.

Поэтому главное футбольное событие довоенных лет — это приезд в СССР в 1937 году сборной Басконии.

Баски — не турки, футболисты, собирающие деньги для республики, объятой гражданской войной с франкистами, действительно представляют собой грозную силу.

Команда басков в Москве

Добрая половина из них защищала цвета сборной Испании, которая на чемпионате мира-1934 в упорном и откровенно грубом со стороны соперников четвертьфинале уступила хозяевам-итальянцам — будущим чемпионам. Да и то в переигровке после первого ничейного поединка.

Перед визитом в СССР баски успешно играют с лучшими французскими («Рэсинг» бит 3:0) и польскими клубами и уступают лишь сборной Праги (по сути, сборной Чехословакии — серебряному призеру ЧМ-1934). А в стране Советов катком проходят по всем соперникам (самое крупное поражение потерпела сборная Минска, пусть и усиленная игроками из ведущих клубов страны — 1:6).

Единственную и неожиданно уверенную победу над гостями одержал московский «Спартак», тоже усиленный пятеркой футболистов из других команд — в частности, молодым Григорием Федотовым, тогда еще игравшим за столичный «Металлург» (6:2).

Матч снова оказывается скандальным: по его ходу баски, как и представители народных домов, тоже покидают поле, возвращаясь туда только после вмешательства Вячеслава Молотова — второго человека в правительстве СССР. А судья Космачев позже был дисквалифицирован и выведен из состава всесоюзной судейской коллегии.

Лев Кассиль в этот раз, сдается, куда более радикален в оценке матча:

— Судья Космачев провел игру не совсем внимательно и не всегда тактично. Звук его судейской сирены раздавался иногда по совершенно загадочному поводу, зато свисток молчал тогда, когда ему необходимо было вмешиваться в игру.

Минск

В апреле 1939 года Леута принимает в качестве тренера минский «Спартак», который дебютирует в группе Б чемпионата СССР. Впрочем, в справочнике «Футбол СССР» того года тренером команды значится Левитан — судья и преподаватель института физкультуры. Возможно, Леута ему помогает, хотя, вернее всего, опытный игрок передан спартаковцам именно для осуществления тренерских функций.

На предсезонном сборе в Одессе минчане дважды играют с московским «Спартаком» — 2:7 и 1:8, еще два раза проигрывают ленинградским «Энергетику» (2:6) и «Сталинцу» (1:2).

Старт тоже не задается — тур по Закавказью приносит поражения от тбилисского «Локомотива» (0:5), бакинского «Темпа» (0:4) и спартаковцев Еревана (1:2). И, кажется, на этом тренерская карьера Станислава на родной земле заканчивается.

Арест и тюрьма

Тут вновь даем слово Станиславу Гридасову:

Станислав Гридасов

— Вполне логично, что во время войны Леута становится личным водителем Николая Петровича Старостина — тогда уже председателя Московского городского совета общества «Спартак». Возит и выполняет его поручения.

Братьев арестовали 21 марта, а Леуту — 21 августа. 26 марта Леута пишет заявление на Николая Старостина и его левые дела. Тот вполне мог читать его показания в своем деле, но это, видимо, никак не сказалось на их отношениях. Ведь совсем необязательно, что человек пришел в НКВД, вернее всего, его вызвали как свидетеля.

Леута признается в пораженческих настроениях, но тогда любой разговор, подвергающий сомнению ход войны (а надо понимать, что немцы в то время стоят под Москвой), это статья 58 — антисоветская агитация.

Николай Петрович отправляет грузовик с картошкой для спартаковцев, Леута развозит мешки и сам что-то получает. Завозит сверки военкому в благодарность за отсрочку. Подарить нужному человеку куртку или плащ — посылают Леуту. И все это он показывает на следствии.

Далее приводим фрагмент официального документа:

— 20 октября 1943 года Военной коллегией Верховного суда Союза ССР под председательством генерал-майора юстиции Орлова вынесен приговор в отношении Николая, Андрея, Александра и Петра Старостиных, а также Анатолия Денисова, Исаака Ратнера, Александра Сысоева, Станислава Леуты и Евгения Архангельского.

Предварительным следствием установлено, что подсудимые, будучи антисоветски настроенными и связанными между собой многолетней дружбой, являлись участниками антисоветской группы, возглавляемой Николаем Старостиным.

На протяжении последних лет вышеперечисленные обвиняемые в личном общении допускали антисоветские высказывания, направленные против мероприятий партии и Советского правительства.

Причем эти антисоветские высказывания особенно участились после начала Отечественной войны, когда они проявляли неверие в победу Советского Союза над фашистской Германией. Высказывали антисоветские суждения пораженческого характера. В беседах между собой проявляли враждебное отношение к политике партии, восхваляли порядки капиталистических стран Западной Европы, где большинству из них приходилось бывать на спортивных состязаниях. И свои высказывания сопровождали клеветническими выпадами по вопросу внешней и внутренней политики правительства.

Наряду с этим на протяжение ряда лет подсудимые Старостины, а также Денисов, Ратнер и Сысоев, используя служебное положение, систематически занимались расхищением спорттоваров с предприятий систем Промкооперации. Помимо хищений, широко применялась практика продажи товаров по завышенным ценам, а разница в цене распределялась между подсудимыми (далее следует уточнение, кому сколько, общий размер — 160 тысяч рублей. — Bet News).

Руководствуясь преступными соображениями, Старостин Николай во время Отечественной войны вошел в преступную связь с военным комиссаром Бауманского района Москвы Кутаржевским (осужден) и за взятки в виде спиртных напитков и продуктов питания добивался получения от военкомата отсрочки от мобилизации не только в отношении работников спортивного общества «Спартак», но и в отношении лиц, не имевших никакого отношения к этому обществу…

На основе этих и других изложенных фактов Военная коллегия приговорила братьев Старостиных и Денисова к 10 годам лишения свободы в ИТЛ с поражением в правах на 5 лет и конфискацией всего имущества (статья 58-10 часть 2 УК РСФСР).

Братья Старостины

По той же статье (антисоветская агитация) Леута осужден на 8 лет с поражением в правах на 5 лет и конфискацией имущества. Кроме того, Старостины и Леута лишены государственных наград.

Свой срок Леута отбывал в Востураллаге, в Свердловской области. Затем был на спецпоселении в Норильске, где вместе с Андреем Старостиным тренировал футбольные команды.

Вышел на свободу в пятидесятых. Впоследствии был тренером ДЮСШ «Спартак» Москва (1956-1958), главным тренером кировоградской «Звезды», спартаковских команд из Ульяновска, Нальчика и Саранска, а также тренером элистинского «Уралана». В 60-70-х работал в Федерации футбола РСФСР.

Его дочь Римма, занимавшаяся в конной секции с Василием Сталиным, стала чемпионкой СССР и известной судьей в конном спорте.

Вот, собственно, и все, что известно нам о первом игроке сборной СССР с белорусскими корнями.

Незаданные вопросы

Но о сколь многом его еще хотелось бы спросить… Ну хотя бы: действительно ли он бил пенальти в знаменитом матче 1935 года в турецком Измире в пустые ворота и что испытывал?

И правда ли, что перед той самой скандальной игрой с басками печально известный судья Космачев имел встречу с руководителем советского комсомола и шефом «Спартака» Косаревым, и тот поставил перед арбитром вполне понятную задачу, видимо, что-то пообещав взимен?

Как участвовал в матче двух «Спартаков» с заранее утвержденным результатом — в июле 1936-го на Красной площади перед Сталиным и тогда еще не арестованным Косаревым?

Как он тренировал минский «Спартак» в 1939-м, и почему именно спартаковцы, а не лучшие в то время в республике динамовцы получили право играть в группе Б? И почему «Спартак» уже на следующий год был расформирован?

А еще: при каких обстоятельствах погиб в Новом Дворе его брат Константин вместе с дочкой, и что случилось с другими братьями — уехавшим в США и сосланным в Казахстан? Как жили сестра и его семья, лишившаяся в 1942-м всего нажитого имущества?

И, в конце концов, как относились к нему в застенках НКВД — пытали ли, били, заставляя добиваться нужных показаний (Николай Старостин в своих мемуарах вспоминал, что его следователи не останавливались ни перед чем, а впоследствии были осуждены и расстреляны)?

А может, Станислав Леута пролил бы свет на самоубийство его соседа по лестничной площадке Серафима Знаменского, ушедшего из жизни 7 мая 1942-го — при весьма загадочных обстоятельствах. Во всяком случае, никто из его родных и тех, кто близко знал выдающегося стайера, не верил, что тот мог уйти из жизни добровольно.

Нет, к легендарному игроку у нас было бы еще много вопросов. Кто знает, возможно, когда-нибудь мы получим ответы хотя бы на часть из них…

Ясно одно: Станислав Леута прожил непростую, но очень интересную жизнь. И остался в памяти тех, кто его знал, «благороднейшим человеком».

Это — фраза Николая Старостина в ответ на вопрос журналиста Вольдемара Прецкайло в интервью, взятом незадолго до смерти основателя самого популярного российского клуба и лучшего менеджера в истории советского футбола.

А тот, как мы знаем, в людях разбирался очень хорошо…

Фото: ФК «Спартак», Фратрия, Анатолий Егоров, worldpodium.ru, histrf.ru, Владислав Чахович, ФК «Динамо» Минск.