Да-да, с тех памятных состязаний прошла ровно четверть века. И это отличный повод, чтобы вспомнить перипетии последней зимней Олимпиады XX века.
Знаковых вех в суверенной истории белорусского спорта, как бы кто скептически к нему ни относился, немало. Есть в ней и чемпионские титулы, и золотые награды, однако та, о которой поведем речь сегодня, ценна особенно. Хоть и в турнире лыжных акробатов в 1998-м Дмитрий Дащинский, тогда 20-летний дебютант Игр, поднялся на нижнюю ступень пьедестала.
На самом деле это ведь была не просто медаль Дащинского, а первое призовое место на главном старте четырехлетия для легендарного Николая Козеко! Именно с Нагано стартовала непрерывная серия из семи кряду Олимпиад, с которых наши фристайлисты неизменно возвращались с драгметаллом. А начало положил Дмитрий, юный лидер сборной.
Славы и репутации у белорусской лыжной акробатики 25 лет назад такой, какая есть сейчас, не было. Не было наших рефери среди корпуса судей, которые оценивали элементы на этапах Кубка мира и топ-стартах. Нас не знали и не относились с должным уважением, приобретенным чуточку позже. В общем, место под солнцем требовалось отыскивать каждому самолично и с боем. Одним из первопроходцев в этом деле и был Дащинский.
Наша рубрика #Это было сегодня не обязательно предусматривает интервью с героем-победителем по случаю юбилейной годовщины, однако, когда такая возможность выпадает, пренебречь ей нельзя. Тем более после того, как двукратный медалист ОИ перебрался в Австралию на должность главного тренера здешней сборной, на разговор его вызывают редко.
— Если бы вам не написал корреспондент Bet News, припомнили бы этот день?
— Именно то, что это случилось 18 февраля, — наверное, нет. Хотя понятно, что зимние Игры всегда проходят в феврале. Так что примерно в одни даты эти соревнования. Ну а сами они, конечно, не забываются. Все прекрасно помню, будто это было вчера. Пусть и прошло уже 25 лет. Срок такой, что страшно становится.
— Где нынче ваши олимпийские медали и, в частности, бронза, привезенная из Японии?
— Все со мной в Австралии. Не знаю, надолго ли я здесь, но пока все самое важное и ценное постарался взять с собой. По крайней мере, то, что символизирует мои основные спортивные достижения. Естественно, мне хотелось захватить и больше. Тем не менее кое-что осталось у родителей. Например, хрустальный трофей за победу в Кубке мира-2005/06. Он просто весит прилично. Так что брал в багаж то, что легче помещалось.
— Помните, с какими мыслями отправлялись в Нагано?
— К тому моменту у меня уже была программа, которая позволяла финишировать в тройке. В общем, как минимум один качественный прыжок имелся. Так что в подсознании было желание побороться за подиум. Впрочем, к фаворитам меня тогда не относили. Но это, может, и было даже на руку. Это был первый сезон, когда я начал прыгать, и достаточно стабильно, тройное сальто с четырьмя винтами. А такие комбинации тогда давали возможность спорить за победу. Конечно, не думал о том, что приеду и у всех выиграю. Повторюсь, у меня был только один такой прыжок — один из вариантов тройного сальто с четырьмя винтами. В то время как кое-кто из конкурентов имел два. Ну а система была иная, если помните: победитель определялся по сумме двух попыток.
— В 2000-х и 2010-х многие спортсмены признавались, что давление со стороны руководства отрасли было изрядным и порой мешало. А за несколько дней до мужской квалификации в лыжной акробатике бронзовую медаль, первую для нашей делегации в Нагано-1998, завоевал Алексей Айдаров. Возможно, это несколько расслабило?
— Если честно, тогда на это все не обращал внимания. Если что-то и было, то не запомнилось. Мне ребята в сборной рассказывали, что нечто подобное имело место в 1994 году. Тогда Алексей Парфенков стал лучшим в квалификации, после чего… Не то чтобы на него давили, а как бы многие рассказывали, что нужно делать, хотели «помочь». А в результате лишь нагнетали обстановку. К счастью, меня это в 1998-м никак не коснулось. Вероятно, на тренерский штаб какие-то задачи и возлагали, но меня от них оградили. С другой стороны, не исключаю, меня банально не рассматривали в качестве претендента на награды.
— Гляжу в итоговый протокол олимпийского финала и обнаруживаю, что вы с Лешей Гришиным были тогда самыми юными. Не удивлялись соперники, откуда вы, недавно достигшие совершеннолетия, взялись?
— Потихоньку по результатам Кубка мира другие сборные видели, что мы становимся лучше и прогрессируем. А насколько в нас видели соискателей призов, трудно сказать. Для меня это был лишь третий сезон. Причем по ходу первого я совсем был «сырым».
— Тем не менее в квалификации вы показали лучший результат. Оттого ожидания наверняка возросли…
— Я, скажем так, понял, что все может быть. Желание было огромное. Оно попросту било через край. У меня и до этого все мысли были связаны с тем, чтобы показать максимум именно на Олимпиаде, а после успешного выступления 16 февраля, за двое суток до финала, они только усилились. Помню, ложился вечером книжку почитать, а в голове только одни прыжки и все, что с ними связано. Ни о чем другом думать не мог.
Что касается финала, то после первой попытки я занимал пятое место. Но по одному выходу на склон судить было тяжело. Кто-то в первом прыжке заявлял более трудную комбинацию, кто-то — во втором. Я как раз заявил более сложную на потом. Во второй попытке в итоге не все справились с волнением, а мне прыжок удался.
— Гляжу, опять-таки, в финальный протокол и изумляюсь присутствию сразу нескольких акробатов из Франции. Есть и Алеш Валента из Чехии. Ни одна из этих стран на Кубке мира сейчас не представлена. У вас есть этому объяснение?
— Видимо, там сейчас некому заниматься развитием фристайла. Пока были сильные спортсмены, они участвовали. А как завершили карьеру, смену никто не потрудился подыскать. Многое ведь зависит от тренера, насколько он продвигает свое дело. Где хороший и горящий идеей специалист, там и спортсмены появляются. Главное — желание. Скорее всего, и с финансированием возникли вопросы. Хотя в той же Чехии есть очень неплохая база.
— Валента — один из ваших многолетних соперников — тогда как раз остался с деревянной медалью. Впрочем, через четыре года в Солт-Лейк-Сити он взял золото. А недавно справил 50-летие. Знаете, чем он сейчас занимается?
— Насколько слышал, ему как раз лыжная база в Чехии, где есть трамплины для лыжной акробатики, и принадлежала. Федерация там не слишком поддерживает наш вид спорта. Это в постсоветских странах спорт пользуется господдержкой, а там требуется искать частные деньги. На все времени у Валенты и не хваатет. Он ведь и после завершения карьеры себя хорошо нашел. Нынче достаточно известная в Чехии медиа-персона. Сначала на радио работал, потом на телевидении. А сейчас какое-то свое шоу на «ютубе» делает.
— А кто завоевал золото и серебро в Нагано-1998, помните?
— Разумеется: американец Эрик Бергауст и француз Себастьян Фукра. Первый трудился тренером в сборной США. Он отработал весь олимпийский цикл, который увенчался Играми в Пекине-2022. После этого команду покинул. Ну а Фукра сейчас является кем-то вроде мотивационного коуча. Он востребован, его часто во Франции приглашают в разные компании рассказать, как добиваться успеха или что-то в этом роде.
— Какое вообще впечатление на вас произвела олимпийская Япония?
— За год до этого на тех же трамплинах прошел тестовый чемпионат мира. Поэтому самые сильные впечатления, наверное, получил годом ранее. Конечно, все там было необычно. Япония в плане разных инноваций и всевозможной техники — впереди всей планеты. Столкнулись мы тогда со многим незнакомым. Начиная от сенсорных кнопок в лифте, что для остальной части мира дошло через годы, до навигаторов в машинах. А магазины электроники с их богатством выбора!.. Что касается уже Олимпиады, то это, пожалуй, были последние Игры, когда в одной деревне расселили всех вместе. Можно было выйти из своего номера и встретить канадскую сборную по хоккею вместе с Уэйном Гретцки.
Ну и люди, безуссловно. Японцы, если видели человека в чужой экипировке, просили фотографироваться. Для них это было событием. Возле нашей олимпийской деревни был магазинчик, куда мой отец ходил за продуктами. В итоге там познакомился с его хозяином. А после того, как я завоевал медаль, этот владелец пригласил нас на целое национальное представление: мы сидели на полу, пробовали их какие-то кушанья. В общем, позвал всю свою семью, те были в восторге и не верили, когда увидели у меня медаль. Хотели подержать, сделать на память фото.
— Что-нибудь привезти из Страны восходящего солнца удалось?
— Мини-плееры. Не знаю, продавались ли тогда такие где-то еще, кроме Японии. Туда как бы вставлялся аналог CD-диска, только раза в три меньше.
— Титулов у вас за карьеру было немало. Серебро Игр в Турине-2006, победы на этапах Кубка мира, хрустальный глобус. На какое место тут поставите бронзу Нагано-1998?
— Наверное, одно из главных достижений. Это незабываемые впечатления. Понятно, что потом уже на все смотришь другими глазами, все кажется большей обыденностью, превращается в работу. А тут — сумасшедшее желание, первая Олимпиада. В 2006-м ведь я провел отличный сезон. Именно тогда и стал лучшим в общем зачете. Поэтому был одним из главных претендентов на победу. Серебро в какой-то степени даже разочарование принесло. А в Японии были эмоции яркие и положительные. После бронзы плонял, что попал на другой уровень. Что могу соревноваться в любой день и с кем угодно.
Автор: Григорий Трофименков.
Поделиться:
0
0
0
